Эрдоган использует момент для усиления власти

Не успел еще президент Реджеп Эрдоган окончательно подавить попытку государственного переворота, как призвал Соединенные Штаты выдать проживающего в стране своего бывшего соратника, а ныне злейшего неприятеля, религиозного и общественного деятеля Фетхуллаха Гюлена.

«Мы никогда не отказывали американцам в выдаче террористов, которых они разыскивали. Если я ваш стратегический партнер, то сделайте то, о чем я прошу», заявил турецкий лидер. И чтобы подкрепить свои слова, перекрыл подачу электричества на базу ВВС Инджирлик, с которой якобы отправлялись на боевые задания мятежные турецкие летчики, и на которой размещена американская авиация, участвующая в воздушной кампании против формирований ИГ в Сирии.

Государственный секретарь Джон Керри пообещал, что Вашингтон рассмотрит просьбу об экстрадиции, если Анкара подаст ее в официальном порядке по установленной форме, то есть документально обоснует в своем ходатайстве, что изгнанник плел заговор против законной власти.

Эрдоган и в прошлом требовал от американцев отдать ему Гюлена, но всякий раз озвучивал свои настояния через прессу, не доводя их до официального запроса.

На сей раз он для того, чтобы получить Гюлена отправил в Вашингтон своего министра иностранных дел.

Трансформация Турции, о которой мечтал Реджеп Эрдоган, осуществилась, но нельзя сказать, чтобы в желанном им направлении.

Страну сотрясают взрывы бомб, и правительство ничего не в силах сделать, чтобы сорвать замыслы террористов. Экономическое положение катастрофически ухудшается: увеличиваются невыплаты потребительского кредита, терпит крах туристическая индустрия, обваливается курс национальной валюты, а с ним и покупательская способность населения.

Что до политики, то в обществе крепнет мнение, что Эрдоган — параноик, чья болезнь вступила в острую фазу. В его главной резиденции установлен зенитно-ракетный комплекс, тюрьмы переполнены диссидентами, налево и направо закрываются газеты и интернет-сайты, сам президент беспрестанно грозится распустить конституционный суд и попутно как свихнувшийся султан возводит себе дворцы один сногсшибательнее другого.

Коррупция проникла и в семью верховного вождя: его сын Билал, по сведениям, воспользовавшись поддельным саудовским диппаспортом, бежал из Италии, где его вот-вот должны были арестовать за отмывание денег (Компромат на Билала, предположительно, был вброшен в СМИ людьми Фетхуллаха Гюлена).

Среди турецких военных царит пессимизм и ощущение, что время не на их стороне: они опасаются продолжения чисток в своих рядах. Они видят азартное заигрывание Эрдогана с экстремистами в Сирии, которые чуть что разворачиваются против Турции и устраивают в стране теракты. Крайне тревожит командование и перспектива того, что Эрдоган внезапными замирениями с курдами и столь же непредсказуемыми рецидивами вооруженной конфронтации с ними приведет страну к повторению гражданской войны образца двадцатипятилетней давности.

Но на сей раз может случиться, что турецкие курды, воодушевленные успехами своих собратьев в Ираке и Сирии, не прекратят сражаться пока им не будет предоставлен суверенитет, а это означает откол от страны почти всего ее юго-востока.

Давно прошло то время, когда США и Европа аплодировали Эрдогану за меры по ограничению влияния армии, которая с 1960 по 1997 год четыре раза свергала избранных правителей. Если военные снова низложат гражданскую власть в Турции, то в Вашингтоне и в Брюсселе, разумеется, формально пожурят путчистов, как в свое время пеняли союзникам по НАТО, тем же мятежным турецким генералам или греческим «черным полковникам», но дальше слов не пойдут, особенно если генералы, как и в предыдущие разы, сразу обнародуют дорожную карту к восстановлению демократии, отпустят из тюрем общественных деятелей и журналистов и вернут законным владельцам конфискованные у них теле- и радиостанции.

Эрдоган сегодня — совсем не то, что египтянин Мухаммед Мурси, у которого на момент отстранения от должности оставалась хоть какая-то толика легитимности. Таким образом, вероятность нового военного переворота в Турции весьма значительна.

Такие вот соображения месяца четыре назад на страницах журнала Newsweek высказывал Майкл Рубин.

В сознании правителей, склонных к паранойе, те, кто предсказывают перевороты, их и организуют. Эрдоган, согласно типажу, уже поведал нам, что ниточка заговора против него тянется за океан, ну если не к аналитику вашингтонского института American Enterprise, то к затворнику, живущему в живописном месте в горах Поконо, в штате Пенсильвания в двух часах езды от Нью-Йорка – Гюлену.

Непохоже, что былых союзников развела идеология: Фетхуллах Гюлен, снискавший благорасположение Запада за развитие учения, проповедающего синтез ислама и демократии, кажется, никогда не подмечал отсутствия в декларируемой Эрдоганом установке на «воспитание религиозного поколения» упоминания народовластия. Поразительна также фраза, произнесенная Гюленом на днях в интервью британской «Гардиан»: «Коль скоро Турция вступила на путь демократии, сворачивать с него нельзя». Из чего следует, что Турция при Эрдогане не свернула с демократического пути и что она его милостью и без всякого содействия военных фактически не переживала ползучий государственный переворот. Так в чем же они расходятся спросили мы у Рубина.

– Эрдоган и Гюллен – оба хотели устранить влияние военных на государственные институты. Военных, взращенных на светском мировоззрении основателя современной Турции Кемала Ататюрка. Оба они внедряли своих людей с происламистскими симпатиями во все силовые структуры.

Рассорились они, по-моему, из-за того, что Эрдоган психологически не может терпеть рядом с собой людей, которые хоть в чем-то с ним расходятся. Если ты не поддерживаешь его на все сто, значит ты не поддерживаешь его вовсе, и тебя переводят в стан заклятых врагов.

Началась вражда со столкновения их бизнес-империй, которая переросла в слив в печать всяческого компромата, сделанных тайно аудиозаписей, обличающих причастность обоих к коррупции.

На следующем этапе президент стал выдавливать из судебно-следственых органов верных Гюлену людей, которые заводили дела на его партнеров, в том числе, в футбольных кругах, отобрал у соперника его крупнейший банк и закрыл учебные заведения, которые администрирует гюленовское движение «Хизмет» (служение).

В последние два года дошло до того, что в Турции не осталось вообще ни одной политической или экономической проблемы, в существовании которой Эрдоган не винил бы Гюлена.

– У ворот дачного комплекса Гюлена в Пенсильвании проводят демонстрации небольшие группы сторонников Эрдогана. «Это потенциально второй бин-Ладен, почему Америка его поддерживает?», скандируют манифестанты. Хозяин резиденции категорически отрицает какие-либо связи с мятежниками на родине. Он утверждает: «я сполна хлебнул от наших путчистов в прошлом, и заявляю, что попытка насильственной смены власти равносильна подрыву единства народа и предательству».

Верит Эрдоган в его невиновность или нет, политически не так уж и важно.

– К вопросу о вменяемой Гюлену причастности к перевороту. Эрдоган только что арестовал двух генералов, якобы главных вдохновителей заговора: один из них — брат его заместителя по правящей «Партии справедливости и развития» и ведущий офицер генштаба Мехмет Дишли, второй — бывший командующий ВВС и, как было заявлено, предводитель бунтовщиков Акын Озтюрк.

Последний, гарантирую, точно не сподвижник Гюллена, первый, если рассуждать логично, должен принадлежать скорее к лагерю самого президента. Итак, на вскидку, организаторы переворота никакого отношения к Гюлену не имеют. Что, однако, нисколько не помешало Эрдогану воспользоваться случаем, что бы он на самом деле ни думал о роли Гюлена, и расквитаться с обидчиком, произведя по всей стране массовые аресты его сторонников.

По имеющимся у меня сведениям, спецслужбы составили несколько списков лиц, подлежащих аресту, от самых приоритетных до оппонентов второй и третьей очереди; получили ли они санкцию на то, чтобы действовать от самого Эрдогана, или проявили инициативу, доподлинно не известно. Как бы то ни было, в Турции сейчас накатила такая волна репрессий, что, думаю, заставит поёжиться даже Владимира Путина.

И это, на мой взгляд, только начало. Учитывая настроения исламистов, террор сейчас может перекинуться и на видных представителей религиозных меньшинств. Так, несколько часов назад пришла новость, что у себя дома был убит Джемиль Джандаш – заместитель префекта стамбульского района Шишли, видный оппозиционер и член руководства еврейской общины Турции.

– Сам Фетхуллах Гюлен, как сообщают нам мейнстримовские СМИ в Соединенных Штатах, не был замечен ни в антисемитизме, ни в антипатии к других народам.

– Официально Гюлен проповедует диалог цивилизаций, мирное сосуществование, веротерпимость. Углубление контактов между различными ветвями ислама и связей ислама с «людьми Писания», как мусульмане именуют последователей двух других монотеистических религий, иудаизма и христианства.

Я лично встречался с Гюленом и слышал от него такие речи. Однако люди, хорошо его знающие, говорят, что это человек с двойным дном, что у него есть скрытая повестка.

Циркулирует снятая лет пятнадцать назад видеозапись, — Гюлен клянется и божится, что она фейковая, – в которой он совершенно откровенно излагает свои взгляды на то, как исламисты должны постепенно, тихой сапой, внедряться в институты власти и захватить все государство изнутри. Пока Эрдоган и Гюлен оставались союзниками, те же заверения в фейковости записи делал и будущий президент.

– Администрация Обамы сразу же осудила попытку переворота и всецело поддержала Эрдогана. И призвала турецких граждан сделать то же самое.

– Осудить вмешательство военных в политику — это чисто рефлекторная реакция западных демократий. Мне кажется, это был поспешный шаг. Одно дело заклеймить путч, другое — призывать турок к единению с правительством до того, как это правительство доказало, что будет разбираться с происшедшим на основании закона, не прибегая к чрезмерным репрессиям и не угнетая еще больше плюрализм в обществе.

Эрдоган, я уверен, станет сейчас демагогически декларировать, что Вашингтон поддерживает все, что он делает, хотя это совсем не так. Обама, к сожалению, сильно поторопился.

– В 1979 г. администрация Картера, желая умилостивить новую революционную власть в Иране, надавила на многолетнего и верного союзника Америки шаха Резу Пехлеви, нашедшего пристанище в Америке, и хотя не вернула его в Тегеран, вынудила разбитого и больного человека перебраться в Панаму.

Фетхуллах Гюлен имеет вид на жительство в США, Пехлеви его не имел; шаху было шестьдесят, Гюлену семьдесят пять лет, он тоже очень болен, и поэтому, чтобы быть рядом с передовой медициной, – он нуждается в диализе почек, – с 1999 г. живет в США. В политической ситуации 1979 г. и 2016 г. не сложно найти определенные параллели. Возможны ли, по-вашему, параллели и в личностной судьбе изгнанников?

– Срок администрации Обамы подходит к концу, поэтому ей не сложно растянуть дело на пару — тройку месяцев и просто завещать его преемнику. Впрочем, все может случиться. Керри ведь не ответил на требование Эрдогана об эстрадиции мгновенным «ни за что». Я только хочу напомнить, что прецедент у нас совсем не утешительный: компромиссное решение по шаху иранцев не удовлетворило, а только еще больше раззадорило и подогрело страстное желание шантажировать Америку.

Американский политолог Эдвард Лютвак, автор классического трактата под названием «Государственный переворот: практическое пособие», писал после провала турецкого путча, что заговорщики совершили две грубейшие ошибки: не арестовали Эрдогана и не блокировали мобильные части, находящиеся вблизи узловых пунктов, подлежащих захвату, чье командование они не могли ни склонить на свою сторону, ни убедить оставаться нейтральным.

Как армия, имеющая за спиной столь богатый опыт государственных переворотов, допустила такие вопиющие просчеты? Фетхуллах Гюлен произнес в этой связи следующую фразу: ничего не сходится, путч был липовый, Эрдоган сам его устроил, чтобы получить предлог разделаться с политическими соперниками. Конспирология — удел тех, кто ничего не знает и не понимает, но Гюлен ведь человек очень сведущий.

Что будет дальше происходить в Турции, сможет ли она играть действенную роль в войне против экстремистов в Сирии, если ее вооруженные силы будут кадрово обескровлены? Что произойдет с иностранными инвестициями в Турцию в обстановке неизмеримо выросших политических рисков? На все эти вопросы пока нет ответа.

События в Турции обнажают еще одну важную «транснациональную» проблему: в век глобализации и «великого» переселения народов многие страны, помимо метрополии, имеют обширную диаспору, соединенную духовно с метрополией и влияющую на политику страны проживания.

В Германии поселилось около трех миллионов турок, и после провала путча многие тысячи последовали призыву Эрдогана и вышли на демонстрации в знак солидарности с правительством. Хватает в Германии и противников турецкого президента. Немецкие политики и из правого, и из левого лагерей обеспокоены тем, что Эрдоган позиционирует себя как покровитель турок во всем мире, призывает их не ассимилироваться и через них переносит внутренние проблемы Турции на Германию. Отношения немецких властей с турецкой общиной и так очень не простые, и сейчас они могут накалиться еще более.