Репортаж с Нью-Йоркского МКФ 53. Золотые деньки молодого француза в СССР

Александра Свиридова

Я не знаю, о чем будут смотреть этот фильм те, кто все это не прожил. Даже не очень верю, что автор прожил это все сам – то, что я вижу в кадре. А я прожила. И сорок лет молчала, так как что об этом говорить, если никто не поверит, а доказать нечем?…

Французский кинорежиссер Арно Деплешен (Arnaud Desplechin) родился осенью 1960-того в городке Рубе. И вполне в середине семидесятых мог быть в СССР. Тогда это его автобиография. Тогда он герой. И хотелось бы поподробнее – почему ввязался в опасные игры, из какой семьи, кто родители, еврей или не еврей…

Фото: unseenfilms.blogspot.com

Он учился киноискусству в Университете Парижа, потом в Институте высших кинематографических исследований (IDHEC), где защитил диплом в 1984. Снял две короткометражки по прозе Жана Рея. Работал кинооператором. Первый полнометражный фильм поставил как режиссер в 1991. В числе учителей называет Алена Рене. Вырос в большой семье, где все не чужды творчеству: сестра его – писательница Мари Деплешен, один из братьев – дипломат и актер Фабрис Деплешен. Фильмы его, при всех слабостях, обращают на себя внимание. Один и вовсе забыть не могу – рождественскую сказку с многодетной Катрин Денев в главной роли. Она хворает и один из детей должен стать ее донором…
Отличает фильмы удивительная чуткость, с которой он работает с актерами. Видно, как актеру легко дышится с ним – режиссером. Пластика такова, словно камеры нет. Редкое свойство режиссерской работы.

А история, думаю, непонятна не только зрителю, но и актерам тоже.
И – на самом деле – мне нравится, что автор ничего не берется прояснять. Снято, как прожито: что-то понятно, но в основном – туман. И полное отсутствие языка.

Фото: alchetron.com

Фильм начинается с русской актрисы, с русской речи. Она – переводчица иностранца – договаривается с местной авиакомпанией о багаже пассажира. В кадре отель, за окном – Таджикистан-Ташкент-Самарканд-Бухара дня сегодняшнего… Любимый актер Деплешина Мэтью Амальрик с блуждающей улыбкой ни в чем не уверенного мужчины, ждет, когда она закончит гоаорить. Он француз-антрополог месье Дедалус, прощается с местной девушкой, которую нежно обнимает лежа, и что-то они бормочут друг другу о том, что он сейчас – быстренько – одна нога тут-другая там – слетает на родину и вернется. А она будет ждать. Но они взрослые ровно настолько, чтобы даже зрителю сообщить полувзглядом, что никто никуда не вернется. А если вернется, то не сейчас, а лет через сто и по другому поводу. Она вызывает машину в аэропорт, он уезжает, улетает, приземляется, и… при пересечении границы на своем берегу его берут. Все в штатском выясняют нежно и вкрадчиво в аэропорту, что он делает за пределами Франции во всех этих экзотических городах. А в конце сообщают ему, что его паспорт с этим именем не действителен, так как точно такой же есть у другого человека… И этот человек его полный тезка, двойник…
И дальше – только воспоминания. В которых скромный тихий домашний мальчик со своим классом с друзьями едет в СССР в середине семидесятых на экскурсию. И странные люди в кипах во Франции говорят по-русски, дают советы, что и как делать в Москве и Питере… И подростки сбегают с экскурсии в музее, прыгают в трамвай, едут на окраину города, стучат в незнакомую дверь и входят к евреям, которые ждут…
Чего ждали в ту пору евреи? Приглашения.
Куда угодно – в Израиль, Америку, Германию. Выезда. Сидели на чемоданах. А мальчики из Франции привозят пачку долларов. Какие-то бумаги и… наш юный герой протягивает свой паспорт подростку… Без слов, тк не владеет он языком – ни русским, ни хибру, ни идишем. И не очень понятно даже, еврей ли он.
Потом подростки бегом помчатся назад в музей, но в мрачном ободранном подземном переходе их остановит строгий советский милиционер… Что-то ему не понравится. Потребует документы, которых у героя нет. И подросток протянет ему пачку “Мальборо”, не очень надеясь на успех. Но пачка сработает, как обещали во Франции, и милиционер их отпустит.

Фото: magpictures.com

Есть некоторая плакатность, фанерность в жестах, движениях, репликах детей. Милиционер – напротив – невероятно достоверен – как живой зверь в кадре кукольного мультфильма. Отсюда ощущение, что Деплешен снимает не свою историю. Было бы это с ним – вспомнил бы поточнее детали и пластику.
А герой его Дедалус вернется с группой во Францию. Скажет, что потерял паспорт, и все образуется – он получит новый. И только по прошествии целой жизни узнает, что тот неизвестный советский подросток как выехал по его паспорту, так и жил под его именем. А теперь умер…

Фото: blogs.indiewire.com

Жизнь причудлива, такое тоже могло быть…

Париж в 70-е. Фото: www.pinterest.com

Но в моей юности, когда я сидела с этими молодыми французами, которые придумали такой коридор, все было точнее и просчитано до минуты. Студенты приезжали и были железно проверенными – у нас были пароли, явки. Мы изучали фотографии на паспортах и прикидывали, кому удастся добиться максимального сходства. Студенты ВГИКа – мы понимали пределы возможностей макияжа, грима. И если был шанс у кого-то – тот и мог воспользоваться этим паспортом. Дальше ехали все вместе в Шереметьево. Там француз отслеживал, как ты проходил на посадку с его паспортом. Потом сидел в зале ожидания до той минуты, когда самолет приземлялся в Париже. И только после этого звонил или ехал в свое французское посольство, и сообщал встревоженно, что потерял паспорт. Первым делом посольство выясняло, не проходил ли кто на посадку с таким паспортом. И получало в ответ известие, что человек уже даже приземлился…
Как они дальше восстанавливали паспорт и устанавливали личность человека, оставшегося без документов – не ведаю. Но то, что по прибытию в страну с чужим паспортом советский еврей или не еврей, как было с моим любимым, шел и восстанавливал свое имя, – это я знаю точно. Потому что этим летом была в Париже и видалась с тем, кто так покинул Москву…

Сама я не полетела в середине семидесятых, так как трусила немного, плюс – надеялась, что смогу делать кино в СССР, а главное – мне не нравилось мое французское произношение. Как и сегодня не нравится.
Так что я знаю, о чем речь в этом фильме. Но даже у меня остаются вопросы.
Увлекательный зачин повисает не отыгранным, остается фоном, а всю вторую половину фильма повзрослевший герой страдает от какой-то непрожеванной, непереваренной любви. Коротко проплывают яркие сцены, из которых складывается пазл невеселого детства: мать, и острая ненависть – ребенок с ножом не впускает ее в дом, угрожая убить. Смерть матери, депрессия отца, странная бабушка с прозрачным намеком на нетрадиционную любовь к своей прислуге, говорящей по-русски… И, наконец, ослепительно-рыжая девица, привлекающая всех мальчиков, затмевает горизонт. Со всем набором драматических поворотов в виде даже не драки, а избивания ногами бедного Дедалуса. Дабы отбить ему охоту ухаживать за красавицей. Но та сама благоволит к герою… Дальше – объятия, страдания, отъезды-приезды героя. Его избранница изменяет ему, он изменяет ей, они сходятся-расходятся, и не могут определиться, чего им хочется – быть вместе или порознь. Наверное, Деплешину эта часть фильма была ближе к телу.

В Каннах. Фото: the-temple-of-whiskers.over-blog.com

Я тронута, что кто-то вспомнил такую причудливую страницу еврейского исхода и хотела бы сказать спасибо тем, кто готов был на все, лишь бы помочь евреям уехать. Но кто меня услышит? Потому – так – в небо, в погасший экран – благодарю. А если это ваша история, то, конечно, посмотрите…

Только что в Каннах этот фильм снискал благожелательный прием. Молодые актеры получили высокие оценки – Квентин Домэр, который сыграл молодого Дедалуса и рыжая Лу Рой-Леколинет, а фильм – SACD приз. Привлекают в титрах близкие на слух имена соавторов Деплешена – один из продюссеров Ури Мильштейн, оператор-постановщик Ирина Любчанская, и ряд других. Случится задать вопрос автору на пресс-конференции – непременно спрошу о его отношениях с Советским союзом.