Есть ли в Канаде интеллигенция?

Юрий Кирпичев

На днях редактор монреальской газеты посетовал, что политика утомила до чрезвычайности и хорошо бы поставить увлекательный текст о науке, об успехах технологий, о том, как космические корабли бороздят просторы Большого театра, а электрические машины – улицы наших городов. И я обязательно пришлю такой текст, ибо это важно – будущее стремительно наступает и нас ждет очередная эпоха перемен. Но готовы ли мы к ней? Достаточно ли мы умны, чтобы достойно ее встретить?

То бишь речь пойдет о мощи нашего интеллекта и должен в этой связи заметить, что два главных вопроса волновали меня всю жизнь: есть ли жизнь на Марсе и есть ли в Канаде интеллигенция? Лишь сейчас, на склоне лет, когда американские зонды и роверы доказали, что мало-мальски приличной жизни на Марсе нет, а неприличной у нас и на Земле хватает, жизненный опыт и полученные в процессе его приобретения знания подсказывают мне, что интеллигенции в Канаде тоже нет.

Как это нет?!  возмутятся читатели газеты,  А мы кто? Не самая ли образованная комьюнити Монреаля? Не потомственная ли поголовно интеллигенция? А редактор, которому сам бог велел? Уж он-то точно интеллигент! Да и авторы, в конце концов, пусть и не все, но многие.

Гм, так-то оно так, и все же не стоит спешить возмущаться, господа канадцы. Никто не отнимает ваших интеллектуальных достоинств, но интеллигентами вас считать как-то негоже. Не столь уж и почетен этот статус, особенно в Канаде – как, впрочем, и в иных развитых странах…

Сократ и Пушкин

Объясню. Год назад в «Литературной России» вышла моя статья с провокационным названием «Был ли Пушкин интеллигентом?» Боюсь, однако, что вопрос был поставлен неверно. Да, скорее всего, Пушкин интеллигентом был, что не делает ему чести. Но вот был ли он интеллектуалом? Предвидя возмущение поклонников поэта, предлагаю определиться с дефинициями, чтобы не путать божий дар с интеллигенцией. Да, та во времена классической латыни означала способность понимания, восприятия, осознания и рассуждения, что вполне разумно, но, проводя в духе сократического метода параллели, спросим  можно ли назвать Сократа интеллигентом?

Как-то язык не поворачивается. А интеллектуалом? Несомненно. В чем же различие? Владимир Даль в своем словаре определяет интеллигенцию как «разумную, образованную, умственно развитую часть жителей». Но Россия не может без мессианства и к прозаичной социальной ноте добавилась звенящая моральная, мол, это не просто умственные труженики, но и носители высокой нравственности, неустанно болеющие за судьбы народа.

Так интеллигенция стала сугубо русским феноменом  и уже в этом качестве термин вернулся на Запад. Где к нему отнеслись с большой долей скептицизма. Дело в том, что в России любят обвинять западных интеллектуалов в прагматичной бездуховности, а те в ответ злословят, что малодеятельная, но вечно рефлексирующая русская интеллигенция это и есть несостоявшиеся интеллектуалы. Нет, не то чтобы неудачники, отнюдь, среди них встречаются весьма преуспевающие, но – конформисты. Приспособленцы. Лизоблюды. Интеллектуальная обслуга. Гнилая, в общем, интеллигенция.

Чтобы проиллюстрировать данную дихотомию, поставим вопрос иначе: был ли интеллектуалом Пушкин? Разумеется, скажете вы. Уж кто-кто, а он был.

И ошибетесь. Потому что интеллектуал понятие западное, означает людей, занятых умственным трудом, но (sic!) мало зависимых от государства. Вы скажете, что так не бывает? Бывает. Дело в том, что корни западной цивилизации глубоки, они уходят в гражданские общества античности, и тот же Сократ имел учеников, они платили за обучение, так что в финансовом плане философ не зависел от государства. Настолько, что даже цикуту ему купили друзья. И эта традиция протянулась сквозь века. На западе всегда имелись сферы приложения талантов, позволяющие есть не с руки власти: независимые города, университеты, церкви, бизнес, банки, пресса, театр и пр.

Пушкин же был кругом зависим. Ему даже паспорта не дали и в Европу не пустили. О чем еще говорить, если царь лично цензурировал наше все, солнце нашей поэзии, а после гибели поэта заплатил немалые его долги. Так что интеллектуалом Пушкин не был.

С одной стороны, он имел к ним отношение, ибо интеллигенция есть вызванный к жизни неотложными цивилизационными нуждами продукт вестернизации традиционных обществ и вместе с тем инструмент оной. В общем, агенты влияния и Пушкин славен именно тем, что, транслируя западную культуру, создал русскую литературу. Но с другой стороны интеллектуалом в западном понимании Пушкина считать нельзя ввиду полной зависимости от власти.

Как правило (а в России стопроцентно), интеллигенция полностью зависит от государства, как бы она ни фрондировала, ни либеральничала, ни вольнодумствовала, ни диссиденствовала. Во всех отношениях зависит, как мы показали на примере А.С,, а в СССР еще и такой аргумент принуждения к лояльности имелся, как лагеря и психушки. И чтобы особо не гордиться этим сомнительным статусом, вспомним, что и у Гитлера, и у Сталина была своя интеллигенция. Как и у всякого уважающего себя тирана.

В общем, разница между западным интеллектуалом и русским интеллигентом велика. Так что в грех незнания впадают те, кто гордится русскостью сей дефиниции. Туземная интеллигенция имеется везде, куда простирается западное влияние: это чжишифеньцы в Китае, Радищевы и Пушкины в России, Тагоры в Индии и Лумумбы в Африке. И как только она пытается порвать эти корни, боги карают ее бесплодием. Владимир Соловьёв (не омерзительный нынешний) не зря подчеркивал: «Утверждаясь в своем национальном эгоизме, обособляясь от прочего христианского мира, Россия всегда оказывалась бессильною произнести что-нибудь великое или хотя бы просто значительное. Только при самом тесном, внешнем и внутреннем общении с Европой русская жизнь производила действительно великие явления (реформа Петра, поэзия Пушкина)».

То-то эталонный интеллигент Григорий Померанц подчеркивал, что интеллигенция это люди, получившие образование на западный манер, продукт влияния запада! А о себе в автобиографической повести «На птичьих правах» писал: «Я внештатный профессор, эссеист, писатель – в социальной структуре никто». Вот именно!

А Роман Якобсон, друг Маяковского? Помните стихи «Товарищу Нетте, пароходу и человеку»? Эйнштейном лингвистики он стал лишь после эмиграции, а при советской власти мыкался переводчиком и заведовал бюро печати в полпредстве в Чехословакии, пока не уволили как беспартийного. И так кого ни возьми. Советские интеллектуалы вынуждены были либо становиться подневольными интеллигентами, принимая правила игры, либо мимикрировать, маскироваться, уходить во внутреннюю эмиграцию, идти работать в кочегарку или на иную незаметную должность. Или, намыкавшись, покидать родину и на западе наконец-то обретать, буде даст господь, статус истинного, свободного интеллектуала.

В общем, есть гражданское общество – есть интеллектуалы. Нет его – есть их эрзац, интеллигенция. Но лишь до тех пор, пока имеются связи с западом. Увы, на наших глазах Россия рвет эти связи, а значит и с современностью – и с цивилизацией. И теряет интеллигенцию. Та в русском понимании считается совестью нации, но какая уж тут совесть, если интеллигенты an masse поддерживают нападение на братскую Украину, а ректоры петербургских университетов выступают за передачу Исаакиевского собора церковникам?

Интеллигент ли Пушкин!?

Но раз уж мы взялись подрывать основы, то нельзя не упомянуть вот еще какой казус: что, собственно говоря, мы знаем о народе из творчества Пушкина? Не очень много. Знаем, что народ безмолвствует. Что его не разбудит чести клич. И что он долго будет помнить Пушкина за восславление свободы (нужна она народу, как пятое колесо…) и за милость к павшим (не знал он своего народа!). И это все, если не считать скабрезных историй про банные похождения Пушкина и Пущина с деревенскими девками в Михайловском…

Гм. Не маловато ли дум о народе, чтобы соответствовать приведенному выше определению? Неужели Пушкин интеллигентом не был!? Или же дело не в нем, а в неверной дефиниции? Может быть, придание понятию этического значения не вполне оправдано? Скорее всего. Во всяком случае, нет ни малейших сомнений в том, что Пушкин был очень умным человеком, а все остальное от лукавого и от слабости наших понятий.

Поэтому двинемся дальше по нашей скользкой гносеологически-терминологической тропе, причем как раз тут, на крутом ее повороте, отталкиваясь от примера гениального Пушкина и России, которая вечно во мгле, следует заметить, что появление людей с мощным интеллектом от устройства общества не зависит. Гении рождались во все века и в любом народе. Хотя ученые и показывают, что человечество постепенно глупеет. Дело в том, что люди с мощным интеллектом любят учиться, тратят на это много времени и поэтому его меньше остается на привлечение внимания противоположного пола и на размножение. У шустрых особей с более низким IQ таких проблем нет, у них больше детей, в итоге процент гениев снижается.

Так это или нет, точно неизвестно, зато вполне очевидно, что от устройства общества зависит роль и статус обладающих высоким интеллектом. Так, ни Сократа, ни Платона у варваров не было. А у их соседей эллинов – были. Невозможно стать Шекспиром среди индейцев Амазонки или среди кочевников. Акыном можно, аэдом  только в Элладе, Гомер тому порукой! Или возьмите Анахарсиса – останься он у скифов, кто бы о нем знал? Потому что слишком прост был механизм традиционных обществ, чтобы рождать интеллектуалов. Но Анахарсис уплыл к эллинам  и стал одним из семи величайших мудрецов Ойкумены. Так что связь с западом неразрывна и непременна.

Нет, я не отрицаю наличия блестящих интеллектуалов на востоке – взять хотя бы Конфуция или Будду. Но, во-первых, мы рассуждаем о связи их с интеллигенцией, а современная восточная интеллигенция, как и российская, имеет западные корни. Во-вторых, эти интеллектуалы не породили феномена, равного западной цивилизации, создавшей мир, в котором мы живем. Взять редактора, с которого я начал,  эта профессия появилась в Европе. Я был наладчиком роботов и станков с программным управлением, а их изобрели не в Персии. Почему мы живем в западной цивилизации? Почему весь мир тянется к западной модели?

Потому что гражданское общество, при котором в цене именно интеллект, на деле и в глобальном масштабе показало свое решающее преимущество. Запад привлекателен именно своей интеллектуальностью, а она уже порождает все остальное: технологичность, юридичность, кодифицированность. И очень грустно наблюдать, как во главе ведущей страны этого мира, Америки, стал человек, не слишком отягощенный интеллектом, не разбирающийся в современных технологиях и не уважающий законы.