Цена упрямства

В 2004 году компания преуспевающих девелоперов Уилла и Артура Зекендорфов приобрела манхэттенский отель Mayflower. Застройщики планировали снести обветшавшее здание и построить на его месте самый фешенебельный жилой комплекс во всем Верхнем Вест-Сайде — 15 Central Park West.

Покупка обошлась Зекендорфам недорого: за саму гостиницу и прилегающие строения они заплатили чуть более 400 тысяч долларов. Оставалось полюбовно договориться с постояльцами, обитавшими в отеле с незапамятных времен и платившими за аренду своих коморок под крышей смешные деньги — рент был заморожен несколько десятилетий тому назад. И вот тут-то у амбициозных девелоперов начались проблемы, с которыми они никак не рассчитывали столкнуться после столь успешной сделки…

По-хорошему договориться с жильцами здания Зекендорфов обязывали условия контракта — выселить их насильно они не имели права. Для переговоров с постояльцами застройщики наняли высокооплачиваемого адвоката Майкла Грэйбау, который специализировался именно в этой области юриспруденции. Ему предстояло договориться с последними обитателями отеля — это были четыре престарелых холостяка, каждый из которых снимал свою комнатку под крышей на протяжении 30-35 лет.

С первыми тремя жильцами проблем практически не было. Первый из них, 98-летний старик, с легким сердцем отправился к своим родственникам в Мексику, получив от Зекендорфов компенсационный чек на миллион долларов. Когда он покидал гостиницу, в которой прожил последние 35 лет, при нем был всего один чемоданчик с нехитрым скарбом.

Второй жилец, бывший работник шоу-бизнеса, которому тоже было далеко за 90, также без долгих уговоров принял чек на миллион и тут же съехал в неизвестном направлении.

Третьим в списке значился некий Дэвид Джордан. Девелоперы были немало удивлены, когда узнали, что настоящее имя этого жильца — Артур Макартур Четвертый и он — сын легендарного полководца времен Второй мировой войны Дугласа Макартура.

Артур Четвертый родился в Маниле в 1938 году, в возрасте четырех лет он появился на обложке журнала Life — в то время, когда его прославленный отец командовал американскими войсками на тихоокеанском фронте. Артур Четвертый исчез с поля зрения общественности в 1964 году, после смерти Дугласа Макартура. Чтобы скрыться от назойливых поклонников своего именитого отца, он сменил имя и фамилию.

Большую часть своего компенсационного миллиона, а именно 650 тысяч долларов, Артур Четвертый потратил на приобретение квартиры в нескольких кварталах от отеля Mayflower. В связи с этой сделкой его имя впервые за сорок лет всплыло в официальных документах. После приобретения кондоминиума сын выдающегося полководца вновь канул в безвестность.

Досье на последнего из четверки — 73-летнего Герберта Сукеника — поначалу не внушало каких-либо опасений: хорошо образованный, с ученой степенью, никогда не состоявший в браке, нелюдимый, имеющий собственные источники дохода. Последние тридцать лет Сукеник жил на самом последнем этаже отеля, куда не доходили лифты. Стены его микроскопической квартирки полностью заросли плесенью. Окна были настолько грязными, что шикарные панорамные виды на Центральный парк, Гудзон и Ист-Ривер давно потеряли всякую привлекательность для наблюдателя. «Внутри был ужасный бардак, — вспоминает Майкл Грэйбау, навешавший Сукеника в его коморке. — Кругом валялась старая одежда и научные журналы тридцатилетней давности. Сесть было негде».

Адвокат выяснил у обслуживающего персонала, что Сукеника в отеле не любили. Его считали кляузником и старым ворчуном. В течение десятков лет он не позволял делать уборку в своей квартире, хотя, по условиям договора об аренде, такие услуги предоставлялись ему бесплатно.

«Я потратил свою жизнь впустую, — жаловался одинокий старик своему гостю. — Я мог стать большим специалистом по рентгенографии и ультразвуковому сканированию. Но отец оставил мне кое-какие деньги, поэтому последние тридцать лет я мог не работать. Я сидел здесь и разгадывал кроссворды».

Сукеник прекрасно понимал все выгоды своего нынешнего положения. Он остался последним жильцом недавно проданного отеля, и выселить насильно его никто не мог. Почти со стопроцентной точностью он назвал рыночную стоимость гостиницы, посчитав все налоги и страховые выплаты. Майклу Грэйбау стало не по себе.

«Мне не нужны деньги, — успокоил его Сукеник. — Я просто хочу новое жилье с хорошим видом на парк».

Грэйбау подыскал подходящее кондо: новые двуспальные апартаменты на 16-м этаже в здании Essex House у южной границы Центрального парка. Юрист послал Сукенику официальное письмо с перечислением условий сделки. Зекендорфы покупают кондо, которым он сможет пользоваться до конца своей жизни, но оставляют за собой право собственности. Они согласны обставить его новую квартиру мебелью за своей счет. Но они не принимают его требование предоставить ему бесплатное посещение французского ресторана, который находится в том же здании, два раза в день на протяжении всей жизни.

Ответа Майкл Грэйбау не дождался. Через некоторое время, обеспокоенный, он дозвонился до Сукеника и с удивлением узнал, что тот полностью изменил свою прежнюю позицию.

• Но мне казалось, что мы обо всем договорились, — пытался возражать юрист.

• Ни о чем мы не договорились, — оборвал его Сукеник. — А еще у меня появился адвокат.

Теперь Сукеник хотел денег. Много денег. И это несмотря на то, что ему некуда было их тратить: детей у него не было, благотворительностью он не занимался, единственного брата не любил, а сам он ни в чем, по большому счету, не нуждался.

Зекендорфы приняли брошенный им вызов. В отеле начались строительные работы. Отбойные молотки работали круглосуточно. В коридорах стояла непроглядная пыль.

«Люблю наблюдать, как люди работают, — невозмутимо отвечал Сукеник на вопросы о своей нынешней жизни. — Да и шум я, в общем-то, тоже обожаю».

В конце концов Зекендорфам пришлось капитулировать. В их владении находилось огромное здание за 400 миллионов долларов, которое нельзя было превратить в прибыльный бизнес всего из-за одного упрямого жильца. Сукеник получил все, что хотел — и более того: обещанное ему кондо за два миллиона долларов в Essex House и дополнительную компенсацию за переезд и прочие неудобства. Сумма компенсации составляла 17 миллионов долларов. Это была самая крупная сумма, когда–либо заплаченная в Нью-Йорке за переселение одного жильца.

Со своей стороны Сукеник официально обязался исправно платить Зекендорфам условную стоимость аренды кондо: 1 доллар в месяц. Более того — он авансом выписал девелоперам чек на 120 долларов за проживание в апартаментах в течение ближайших десяти лет, с условием, что они вернут остаток, если он умрет раньше срока.

Снос гостиницы начался через два дня после того, как Майкл Грэйбау доставил Герберту Сукенику обещанный чек. Через некоторое время на месте Mayflower выросла одна из самых престижных жилых высоток в Нью-Йорк-Сити. В ней живут знаменитости из мира шоу-бизнеса, высокооплачиваемые актеры и преуспевающие финансисты.

Герберт Сукеник наслаждался новообретенными богатствами не очень долго — он скончался в январе 2011 года в возрасте 80 лет. До последних дней своей жизни он оставался затворником. После смерти Сукеника все его средства — около десяти миллионов долларов — перешли в собственность его нелюбимого брата.

Адвокат Дэвид Розенхольц, который помог своему клиенту добиться 17-миллионной компенсации, несколько раз посещал Сукеника в последние месяцы перед его смертью.

«Он ни на что не жаловался, но он не был похож на человека, который доволен своей жизнью, — вспоминает юрист. — Есть такой тип людей: они не способны почувствовать счастье даже тогда, когда все этому располагает».