Московский стрит-артист в Нью-Йорке

Фото: www.facebook.com/vanifatieva.j

В обычной жизни она – дизайнер витрин московского ЦУМа, а по вечерам, в выходные и во время отпуска – уличный художник. Большей частью Юлия Ванифатьева рисует в России, но в очередной отпуск приехала в Нью-Йорк и оставила на стенах Бушвика несколько своих работ. 

Юлия Городецкая: Почему ты на решила писать эту барышню? И что хотела вложить в работу, а еще – что, как ты думаешь, увидит зритель?

Юлия Ванифатьева: Вот как увидит зритель – не знаю, если честно. Это очень сложный вопрос. Так как все видят по-разному и однозначно на это ответить нельзя.

Мой проект называется PINK POWER. Он достаточно жесткий по эмоциональной окраске. Хотя, розовый обычно воспринимается, как сентиментальный и наивный цвет. Мне интересно было взять за основу самое банальное клише и каждый раз интерпретировать его по-разному. Как бы вводить зрителя в замешательство. То есть, это – своего рода борьба со стереотипами. В своем проекте я противопоставляю уличную культуру культуре глянца. От улицы беру прямоту и искренность высказываний, от глянца – визуальный язык и стилизацию.

Здесь, я, кстати, подумала что неплохо было бы позиционировать проект именно как русский. И брать в качестве прототипов реальных людей, вот прям своих подруг, именно тех, кто цепляет меня своей харизмой, нестандартным мировосприятием. Начала со своей подруги Леры. Она из Новосибирска, но живет в Санкт-Петербурге.Так вышло, что мы списывались накануне, она приболела, и настроение у нее было не очень. Таким образом я ее прибодрила.

Второй портрет я сделала для своего тренера и для ее проекта The trainer club.

Фото Юлии Ванифатьевой

Ю.Г.: Как дизайнер витрин пришел к граффити? Какими были первые работы?

Ю.В.: Немного поправлю –  не к граффити, а к уличному искусству. Граффити это более узконаправленное понятие. На улице начала рисовать уже после того, когда закончила Британку. Это было второе высшее образование, после которого я поняла, что помимо своей профессиональной деятельности (витринистики) мне нужен свой проект, в котором я могу делать то, что захочу. То есть, я пришла к этому максимально осознанно. Первое, с чего я начала – начала думать об общей концепции, о том, как я буду позиционироваться, что именно меня будет выделять на фоне остальных художников. О концепции Pink Power я уже рассказала.  Первые работы, наверное, были не такие выразительные, они были наивнее. Мне не сразу удалось добиться нужной эмоциональной окраски именно на стене, потому что не хватало практики. Сейчас работы сложнее и рука чувствует себя в разы увереннее.

Одна из росписей Юлии Ванифатьевой в витрине московского ЦУМА. Фото: www.facebook.com/vanifatieva.j

Ю.Г.: Какая твоя самая удачная  работа?

Ю.В.: Самое удачное – это портрет Леры в Бруклине. Как-то он сам взял и сложился. Мне кажется на меня сильно повлияла энергетика места, там были работы моих многих любимых художников, нельзя было облажаться.

Ю.Г.: Самая неудачная?

Ю.В.: О! Это была такая история! Мы пошли рисовать с Юлей Волчковой под мост и на нас чуть не упал грузовик с арматурой и строительным мусором. Это было очень страшно. Ему буквально несколько сантиметров не хватило, чтобы перевернуться и упасть! У меня вся жизнь тогда пролетела перед глазами.

Ю.Г.: Приходилось ли сталкиваться с непониманием дома и тут?

Ю.В.: Приходилось, конечно. Уличное искусство достаточно мускулинное, и если девушки начинают этим заниматься, сразу возникают вопросы. Но я бы не сказала, что меня это как-либо волнует.

Ю.Г.: Зачем ты это делаешь?

Ю.В.: Первое. Это попытка выйти за рамки материального тела. В каждой моей работе остается часть меня, на самом деле. Многие меня знают по работам, например, и вживую никогда не видели. Эмоциональная отдача после проектов – очень мощная подзарядка.

Второе. Потребность в самореализации конечно, все как у Маслоу.

Третье. Это делает мою жизнь качественно лучше. Интереснее. Наполняет смылом.

Юля также экспериментирует с фото

Ю.Г.: Видишь ли ты себя через 10 лет в этом жанре или дальше будут холст-масло-музеи?

Ю.В.: Why not? Я же и сейчас не только на улице работаю. Предпочитаю экспериментировать с поверхностями. Но через 10 лет не хотелось бы стены оставить.

Ю.Г.: В чем, как ты думаешь, феномен Бэнкси и других сверхпопулярных товарищей, не убивает ли признание публики жизнь в картинах ?

Ю.В.: У Бэнкси очень мощные идеи, понятные всем. Не только искусствоведам и критикам, но и простым людям. Я думаю это – секрет успеха. Ну и, конечно, трудоспособность. Одного таланта не достаточно. Вообще, я не верю в талант, если честно. Про признание странный вопрос. Ну что может убить жизнь в квадрате Малевича?

Ю.Г.: Ты вернешься рисовать в НЙ?

Ю.В.: Да! Конечно! Очень надеюсь сделать здесь большую работу. Не просто быстрый кусок за 4 часа, а полноценный мурал.