Павел Гинтов
— Моя фамилия — Ролдугин. Ролдугин. Мне девяносто лет.
— Что же вам угодно? — спросил Остап, начиная терять терпение.
— У вас контора.
— Да, да, контора, — подбадривал Остап. — Дальше, дальше!
— Вы видите на мне эти брюки? — промолвил старик после долгого молчания. — Это концертные брюки. Раньше я надевал их только на сцену Дома Музыки, а теперь я ношу их каждый день. Вам не нужен председатель? — спросил старик.
— Какой председатель? — воскликнул Бендер.
— Официальный. Одним словом, глава учреждения.
— Я сам глава.
— Значит, вы собираетесь отсиживать сами? Так бы сразу сказали!Зачем же вы морочите мне голову уже два часа?
Старик в концертных брюках разозлился, но паузы между фразами не уменьшились.
— Я — Ролдугин, — повторил он с чувством. — Мне девяносто лет. Я всю жизнь сидел за других. Такая моя профессия — страдать за других.
— Ах, вы подставное лицо?
— Да, — сказал старик, с достоинством тряся головой. — Я — виолончелист Ролдугин. Я всегда сидел. При Александре втором — Освободителе, при Александре третьем — миротворце, при Николае втором — кровавом.
И старик медленно загибал пальцы, считая царей.
— При Керенском я сидел тоже. При военном коммунизме я, правда, совсем не сидел, исчезла чистая коммерция, не было работы. Но зато как я сидел при НЭПе! Как я сидел при НЭПе! Это были лучшие дни моей жизни!За четыре года я провел на свободе не больше трех месяцев. Я выдал замуж внучку, Голконду Евсеевну, и дал за ней концертное фортепьяно, серебряную птичку и восемьдесят рублей золотыми десятками. А теперь я хожу и не узнаю нашего Черноморска. Где это все? Где частный капитал? Где панамские офшоры? Где, спрашиваю я вас, офшоры на Виргинских островах? Где акции Роснефти, Сбербанка, ВТБ? Где это все? Безобразье!
Be the first to comment on "А теперь я хожу и не узнаю нашего Черноморска"