Демократы и республиканцы противоположно оценивают показания Коми

В четверг в Комитете по разведке Сената выступил бывший директор Федерального бюро расследований Джеймс Коми, отправленный ровно месяц назад в оставку президентом Трампом. Причиной увольнения Коми, как открыто признался сам хозяин Белого дома, послужило нежелание главного полицейского страны оперативно завершить расследование вмешательства России в прошлогоднюю предвыборную кампанию.
По итогам слушаний в Сенате демократы заявили, что информация, предоставленная Коми, еще больше дискредитировала Трампа. В вердикте комментаторов – республиканцев было больше нюансировки: Коми не прибавил и не отнял очки у президента, рейтинг Трампа как среди его электората, так и в представлении однопартийцев в Конгрессе остается прежним.
Выступления Джеймса Коми с нетерпением ждали ведущие американские телеканалы, которые изменили свою плановую сетку вещания, чтобы вставить в нее прямую трансляцию двухчасовых публичных слушаний.
Оно и понятно: Коми был уволен из-за «российского досье», которое в глазах Трампа было столь громадным, что он уподобил его черной дыре, высасывающей из администрации политический кислород. Телевизионщики с ним соглашались. В той же залихватской манере и как будто забыв, с кем он откровенничает, Трамп объяснил свое решение освободить от должности директора ФБР нанесшим ему визит в Белом доме российским дипломатам Лаврову и Кисляку: «У меня словно гора с плеч свалилась». Президент поторопился с выводами — гора и ныне там.
«Российское досье» произвело на свет стремление членов Конгресса узнать, были ли люди из избирательного штаба Трампа, а, не исключено, и сам республиканский кандидат, причастны к организованным из России хакерским атакам на различные структуры Демократической партии. А также вбросам добытого компромата в публичное пространство.
Не будем, однако, забывать, что любопытство конгрессменов изрядно подогрела предыдущая администрация Обамы да и сама Хиллари Клинтон, списывающая свой проигрыш на выборах на козни русских. Кроме того, по ходу дела «досье» обросло дополнительными вопросами, в равной мере правовыми и политическими, а потому допускающими полярные интерпретации в зависимости от партийных пристрастий толкователя.
Тянут ли, например, на статью о воспрепятствовании осуществлению правосудия настоятельные просьбы Трампа, адресованные Джеймсу Коми, «оставить в покое» уже уволенного им помощника по национальной безопасности Майкла Флинна?
Навскидку — тянут, пока нам не напомнят, что президент как глава исполнительной власти по закону, если не на практике, полномочен решать, кого преследовать в судебном порядке, а кого «оставить в покое».
Или: не вышел ли Трамп за пределы компетенции, потребовав от Коми продемонстрировать личную ему, президенту, лояльность? На первый взгляд — однозначно вышел, но ведь по трезвому размышлению личная преданность начальнику не обязательно предполагает совершение в угоду ему противоправных действий. Она может означать не более чем заинтересованное внимание к тому, как твое исполнение служебного долга сказывается на  политической судьбе шефа.
Не надо быть Макиавелли, чтобы сомневаться в возможности пребывания на посту руководителя ФБР абсолютно надпартийного кадрового госчиновника.
Допустимо предположить, — с большой, правда, натяжкой, – что Дональд Трамп был захвачен думами о такого вот рода сложных материях, когда журналисты в преддверии сенатских слушаний задали ему вопрос, что он хочет пожелать Джеймсу Коми. I want to wish him good luck, ответил Трамп. «Я хочу пожелать ему удачи».
Но удачи, стоит пожелать не Коми, а самоу президенту, считает преподаватель Гарвардского университета Яков Мунк.
– Не похоже, что фигуранту нужно было какое-то особое везение. Коми — профессионал с большой буквы.
Он без бумажки, исключительно по памяти, цитировал то, что говорил Трампу, или что Трамп говорил ему в ходе встреч, имевших место четыре, пять, шесть месяцев назад. Он прекрасно ориентировался в том, что позволительно и что непозволительно раскрывать в открытых, нежели закрытых заседаниях.
Все, что он хотел сказать, Коми излагал четко, ясно, без прикрас и ложной скромности. Не скрывая, что был бы совсем не против, если бы Трамп сохранил за ним занимаемую должность.
Поэтому слова Коми, что президент, видимо, пытался склонить его к неправомочным действиям в исключительно важном расследовании, звучали, на мой взгляд, абсолютно убедительно.
Налицо признаки статьи о воспрепятствовании осуществлению правосудия. Так это на самом деле или нет, ответ даст вновь назначенный независимый следователь. В любом случае, администрацию Трампа ожидают совсем не легкие времена.
– В канун слушаний с участием Коми консенсус в журналистском, если не экспертном, сообществе сводился к тому, что нынешняя неделя станет определяющей в судьбе администрации Трампа. Вы разделяете это мнение?
– Это преувеличение. Не будем забывать, что очень многие республиканцы, – а они в Сенате в большинстве, – по-прежнему желают выгородить Трампа, увести расследование на какой-нибудь тупиковый путь.
Но если оценивать прошедшие слушания в стратегическом разрезе, то можно сказать, что это еще один важный шаг на пути к повсеместной дискредитации действующего президента.
Я взглянул на данные свежих опросов: никогда антирейтинг Трампа не был таким внушительным, как сегодня, – 55 — 58 процентов. Уровень его поддержки, между тем, не превышает процентов 35 — 38.  Если столь высокий антирейтинг сохранится еще какое-то время, то республиканцы от него побегут.
– Особенно учитывая, что мы приближаемся к очередным промежуточным выборам в Конгресс. Ну а какие ваши впечатления как политолога-теоретика от прошедших слушаний?
– Впечатления противоречивые. С одной стороны, отрадно констатировать, что институты наши продолжают нормально функционировать. Органы дознания работают так, как им надлежит работать.
Трамп не воспользовался прерогативой главы исполнительной власти, чтобы не допустить выступления Коми в Сенате.
На личном уровне некоторые сенаторы, главным образом, из лагеря демократов, доказали свою преданность принципам, на которых строится парламентаризм: они тщательно, объективно и всесторонне готовились к слушаниям, задавали вопросы по существу, без инсинуаций и мелкого политиканства.
С другой стороны, меня разочаровали те республиканцы, которые поставили партийную лояльность выше лояльности институтам. Приуменьшая злоупотребления властью, которые, надо полагать, позволил себе Трамп, они, по сути, содействовали эрозии демократических норм.
Насколько я могу судить, им было не интересно разбираться в том, вступил ли кандидат в президенты от одной из ведущих партий, конкретно — их партии, в сговор с враждебной державой, имеющий целью дискредитировать избирательную систему страны. Иными словами, демократический консенсус, который Соединенные Штаты еще совсем недавно считали чем-то само собой разумеющимся, подорван. Это опасное явление, и оно вселяет в меня тревогу по поводу будущего американской демократии.
– Не тревожит ли вас, в теоретическом плане, возможное отрицательное влияние на демократические механизмы, которое способен оказать  президент, чье личностное и профессиональное становление происходило исключительно в мире бизнеса?
– Сам факт прихода в Белый дом человека с деловым прошлым меня не беспокоит. Профессиональный профиль главы государства может быть разный, это обстоятельство не критическое.
Но наш случай иной. В нем критически важно то, что Дональд Трамп, к сожалению, не понимает разницу между бизнесом и демократией. Бизнес — это монархия. Глава фирмы вправе уволить любого подчиненного. Без объяснения причин.
В частных фирмах не существует системы сдержек и противовесов. В демократическом государстве, напротив, никто не обладает всей полнотой власти. Внутри фирмы генеральный менеджер выше критики, в демократической системе действия президента постоянно подвергаются общественному обсуждению И, если надо, – осуждению. Поэтому демократия не может работать без свободы слова и равноправия, что же касается фирмы, то для нее эти институты не релевантны.
Человек, участвующий в демократических выборах, должен иметь теоретический шанс на победу. Это то, чего нет в бизнесе, и нашего президента — бизнесмена совсем не смущает, что этого нет и в странах, которые ему так импонируют, – России, Венгрии, Турции.
В этом беда: Дональд Трамп убежден, что американская республика должна управляться как фирма, в которой он является генеральным менеджером.