Дети Авраама

Фридман-300x300Мой друг, не израильтянин, попросил объяснить наши отношения с арабами.
Не с арабами вообще – а с теми, рядом с которыми мы живем.
Или, точнее, – с теми, которые живут рядом с нами.
Попробую.

Когда-то давно, в 90-е, у меня был хороший знакомый-араб.
Я работал инструктором в фитнесс-центре «Джерузалем СПА», в гостинице «Хайятт», в Восточном Иерусалиме. На горе Скопус.
Ахмад (назовем его так) работал там же. Уборщиком.
Он был студентом, уборкой только подрабатывал.
Пока я не выучил иврит, мы общались на английском – оба языка он знал прекрасно. Он жил неподалеку, в Восточном Иерусалиме.
Обоюдная симпатия возникла сразу. «Химия».
Он был очень любознателен и много расспрашивал меня о Советском Союзе. Мне тоже было с ним интересно, хотя он больше слушал, чем рассказывал сам.
Об арабско-израильском конфликте мы никогда не разговаривали – по умолчанию.
По-настоящему я зацепил его, когда заговорил с ним о суфизме, который был мне очень интересен тогда, да интересен и сейчас.
Ахмад очень удивился, что еврей, да еще из России, что-то слышал о суфизме. Оказалось, что я «в теме». Сам он был более, чем «в теме».
Непростой был парень.
Однажды днем после утренней смены он пригласил меня к себе. Я согласился, не раздумывая, хотя это и считалось, – да наверное, и было, – небезопасным.
Он принимал меня в саду арабского дома довольно заброшенного вида. В сам дом Ахмад, извинившись, меня не пригласил, – сообщив только, что дом не его, а он только живет там и присматривает за ним.
Мы сидели в саду под деревьями, слушали арабскую музыку, пили чудесный кофе с кардамоном и беседовали обо всем – о суфизме, о женщинах, о боевых искусствах…
Все это время мы оба прекрасно осознавали, что, когда начнется, – он будет стрелять в меня, а я буду стрелять в него. Это осознание присутствовало, и мы оба принимали его, как данность.
Это был момент редкого человеческого контакта. Мы с Ахмадом понимали друг друга с полуслова – да слова были и не нужны. Вероятно, при другом раскладе мы могли бы стать близкими друзьями – но реальность была такой, какой была. А пока что мы оба наслаждались нашим общением.
На обратном пути – разумеется, до еврейского квартала Ахмад меня проводил, – мы молчали.
Потом я уехал из Иерусалима, и наш контакт прервался. Обмениваться телефонами мы не стали.
В свое время Ахмад говорил мне, что хочет уехать отсюда, когда закончит университет – в Америку или в Канаду.

Надеюсь, что он уехал. Потому что мне не хотелось бы стрелять в него, когда начнется.

Be the first to comment on "Дети Авраама"

Leave a comment

Your email address will not be published.




This site uses Akismet to reduce spam. Learn how your comment data is processed.