“Движение вверх”: ложь с первых кадров

Спортивный  блокбастер “Движение вверх” стал самым кассовым фильмом за всю историю российского кинематографа, о чем сообщил  портал Kinobusiness.  Стал ли он самым лживым, судить не берусь, поскольку недостаточно хорошо знаком с российским кинематографом, но, не исключено, что может претендовать в лауреаты и в этой категории. Правда искажается с первых же кадров.

Александр Гомельский, смещенный с поста тренера сборной СССР после 3-го места на чемпионате мира в Любляне (Югославия) в 1970 году, прощается  с игроками сборной, и, как только он покидает зал, где выстроились баскетболисты, парням представляют нового тренера – Владимира Кондрашина (в фильме  – Гаранжин).  На лицах баскетболистов – недоумение: мол, что за хмырь?  Да и Гаранжин будто бы  неуверен в себе: мол, убрали великого, которому я и в подметки не гожусь…

Это – неправда,  точнее – ложь.  Каждый из игравших в сборной Гомельского знал:  Кондрашин – прекрасный тренер. В 1968 году он вывел  ленинградский “Спартак” на 3-е место в чемпионате СССР, в 1969-м и 70-м “Спартак” был вторым – после ЦСКА, составлявшего костяк сборной. Кондрашин был хорошо знаком игрокам.  Сергея Белова называл Серега, Модестаса Пауласкаса – Модя…  “Меня зовут не Модест, а Модестас”, – говорит киношный Паулаускас киношному Кондрашину, и, повернувшись к нему спиной, уходит  возмущенный из зала, в котором игроки будто бы впервые в жизни видят нового тренера сборной.

“Но да ведь это ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ фильм, не документальный!” – слышу  я. – “Авторы имеют право на вымысел!”

Разумеется!  Художественный замысел предоставляет возможность превратить в антисоветчика капитана сборной литовца Паулаускаса, награжденного советской властью орденами… Баскетболистам сборной, приехавшим в Америку на тренировочные матчи, не возбраняется погулять в негритянских трущобах и сыграть в баскет с местной шпаной… Во время подготовки к турниру баскетболисты едут –  с разрешения тренера –  в Грузию на грузинскую свадьбу…  И не может, разумеется, быть художественный фильм без постельной  сцены… Авторам  художественного дано право сделать зрительницей финального матча с американцами киношную любовь  Саши Белову. Но почему она в форме сборной СССР? Дело-то происходит в 1972 году, а  женский баскетбол включили в программу Олимпийских игр только в 76-м… О’кей, о’кей, о’кей!  Я понял: что не позволено документалистам, разрешено  авторам  художественного фильма.  Но если бы картина “Движение вверх” ограничилась только этими – и подобными им – выдумками. Если бы…

Цель  авторов фильма однозначна: представить героев патриотами, готовыми жертвовать своей жизнью  ради победы на Олимпийских играх  над американцами, которые за всю историю олимпийского баскетбола не потерпели ни одного поражения. И в 1971году,  на пресс-конференции после победы на чемпионате Европы,  Гаранжин объявляет: его команда будет сражаться в Мюнхене за первое место. Дескать, раньше, в гомельские времена, команда ехала за серебром, но теперь поедет за золотом.

Так мог говорить Гаранжин. Но так никогда не говорил Кондрашин. Он говорил совершенно иное.

Перед Олимпийскими играми тренеры всех советских команд, не только баскетбольной, докладывали в Спорткомитет (тогдашнее министерство спорта), какое место они займут. Кондрашин поставил начальство в известность: 2-е место. “Почему вы всегда говорите о втором?” –  спросил его председатель Спорткомитета Павлов (“румяный комсомольский вождь”, как назвал его Евтушенко). “Сергей Павлович,  когда вы организуете в Сочи питомник по выращиванию негров, команда будет играть за  первое место”, – ответил Кондрашин. Вероятно, он не был патриотом, поскольку не удосужился вступить в партию; был единственным(!) не членом партии среди всех главных тренеров советских команд в Мюнхене. Поэтому и ехал за вторым местом. В отличие от патриота Гаранжина, поехавшего за первым..

Патриотизм киношного Кондрашина проявляется не только уверенностью, что его команда выиграет олимпийское золото. Он  собирает деньги на лечение сына за границей, но когда  становится известно, что будущий герой финального матча Александр Белов смертельно болен, то решает все собранные деньги отдать на лечение Белова. Здесь все абсолютная ложь. К началу 70-х Кондрашин знал, что сына Юру вылечить нельзя, никаких денег он не собирал.  И в 1972 году Саша Белов был  совершенно здоров,  заболел спустя шесть лет и вскоре скончался.

Но зрителям требовалось внушить: ради победы над американцами Кондрашин готов пожертвовать здоровьем сына, а Белов готов играть смертельно больным.  Вот он, истинный патриотизм!  Почти как Александр Матросов, который, согласно легенде, бросился грудью на пулемет. Почти как 28 героев-панфиловцев, стоявших, согласно легенде, на смерть, но не пропустивших немцев к Москве.

А спросите-ка любого выходящего из российского кинотеатра зрителя: с кем играла в Мюнхене сборная СССР – с любителями или с профессионалами?  Восемь из десяти, а, может быть, и девять, а то и все десять, ответят: с профессионалами.  И у зрителей есть основание так считать.

Во-первых, большинство сегодняшних россиян вряд ли знают, что профессионалы НБА были допущены к международным турнирам только в 1992 году. Во-вторых, фильм, который они только что посмотрели, дает основание  считать, что в Мюнхене советская команда встречалась с профессионалами.

Вспомните-ка, как Гаранжин говорит своему помощнику, что перед Олимпийскими играми следовало бы сыграть “со студентами или любителями”.  Так сказать Кондрашин не мог, поскольку прекрасно знал, что студенты – это и есть любители.  Но сказанное Гаранжиным позволяет зрителю уразуметь:  тренировочные матчи “со студентами или любителями” должны стать проверкой для более трудного испытания –  поединку с профессионалами НБА.

Конозрителю невдомек, что в Мюнхене советские зрелые мужчины, большинство в возрасте от 25 до 28 лет, некоторые из них  отцы семейств, встречались со студентами, старшему из которых было 23, а большинству 19-20. И зрителю не дано, конечно, знать, что в  американской команде  не было всех звезд студенческого баскетбола, в частности, центрового Билла Уолтона из Калифорнийского университета, который отказался играть, протестуя против войны во Вьетнаме. Был ли он патриотом?

Что же касается фильма “Движение вверх”, то он может способствовать воспитанию только лжепатриотов.

Несколько слов о патриотизме Владимира Петровича Кондрашина. Он был патриотом Питера, и, будучи патриотом своего родного города, делал все, что в его силах, чтобы Саша Белов оставался игроком ленинградского “Спартака”.  Офицер советской армии коммунист Гомельский  хотел мобилизовать Белова в армию. Кондрашин сражался за спартаковца Белова.

Я  был дружен с Кондрашиным не один год и однажды сказал ему: “Мне легче представить Медного Всадника на Красной площади, чем Сашу в форме ЦСКА”.

И  Петрович со мной согласился.