Египтянин

За время своей жизни в Латвии я объездил почти всю Европу. У моей жены Айи было небольшое, но вполне успешное турбюро, и она знала все ходы-выходы турбизнеса.

Схема наших поездок была отработана. Берлинский аэропорт Tegel – это хаб, откуда в сезон вылетают чартерные рейсы на все основные европейские курорты. Айя проверяла, когда происходит массовый вылет таких чартеров, мы прилетали в Tegel накануне и шли на третий этаж, где расположены турагентства «в последнюю минуту» – там можно было купить «горящий» пакет «гостиница + перелет» на завтрашний день чуть ли не по себестоимости. Ночь мы проводили в гостинице аэропорта, а наутро летели в выбранное накануне место. Кроме серьезной экономии, в этой схеме был еще элемент приключения: каждый раз, вылетая в Берлин, мы не знали, где окажемся на следующий день.

В одну из первых наших поездок по прибытии в Tegel мы и зашли в такое агентство – уж и не помню, почему выбрали тогда именно его. Хозяин, лет сорока, явно ближневосточного происхождения, приветствовал нас на безукоризненном немецком – на котором я не говорю совсем, но которым прекрасно владеет Айя. Соответственно, она и повела переговоры.

Пока они обсуждали предлагаемые варианты, я наблюдал за хозяином турагентства. Он вел себя очень по-европейски, по-немецки – учтиво, сдержанно, отстраненно-вежливо; с деловой, ничего не значащей улыбкой одними губами. И одет был соответственно: темный костюм и белая рубашка с темным одноцветным галстуком – стандартный невыразительный костюм немецкого/европейского клерка. Немец во всем – кроме разве что внешности.

После десяти примерно минут обсуждения Айя нашла, наконец, приемлемый вариант и, повернувшись ко мне, спросила:

– Ну что, полетим на Канары?
– Йа-алла! – заорал я, воздев руки к небу, – конечно, полетим!

Как вы понимаете, это была естественная реакция нормального израильтянина – тем более, не один год прожившего в тайманском квартале.
Но мы были не в Израиле.

Хозяин открыл рот и уставился на меня огромными черными глазами.

– Кто вы, откуда вы? – спросил он, перейдя на английский.
– Я израильтянин, – ответил я с некоторым вызовом, улыбаясь. Реакция могла быть любой.

Хозяин счастливо улыбнулся в ответ и, выйдя из-за стола, протянул мне руку и представился:

– Ахмед. Я из Египта. Ма шломха?

Я назвал себя и мы пожали руки. Ахмед, к нашему удивлению, подошел к двери офиса и запер ее на ключ. После чего достал откуда-то бутылку воды, стаканы, тарелочку с каким-то немудреным угощением – все, что на тот момент было у него в офисе. Затем, для начала беседы, сообщил мне, что палестинцев он на дух не выносит и что они вообще не арабы.

Это был пароль. Я смог расслабиться.

После этого Ахмед, так же счастливо улыбаясь, вывалил на меня немалый запас ивритских слов и выражений – давно, еще в Египте, он собирался заниматься турбизнесом с израильтянами на Синае и даже взял по такому случаю курс разговорного иврита. Я, со своей стороны, ответил подборкой из арабского матерного фольклора – также не бедной. И каждое слово на родном языке он встречал с бурным, неподдельным восторгом.

Метаморфоза была фантастической. В одну секунду Ахмед из сдержанного, чопорного немца превратился в араба, принимающего у себя неожиданно встретившегося земляка. Мы хохотали, размахивали руками и оба чувствовали себя, как там. У себя на Ближнем Востоке. Дома.

Айя, не понимающая, что происходит, была в шоке… Прощание – на немецком, английском, иврите и арабском, с благословениями и пожеланиями – было более, чем теплым.

Надо ли говорить, что все наши следующие путешествия по берлинскому варианту шли только через Ахмеда, и что без сувениров и гостинцев мы у него не появлялись? Но это уже совсем другая история…