Фэшн-шоу в нью-йоркском суде

В Нью-Йорке продолжаются слушания по делу 28-летней Анны Сорокиной, дочери российского шофера-дальнобойщика перебравшегося в Германию, выдававшей себя за наследницу крупного состояния, которая приехала в Нью-Йорк в 2016 году под именем Анна Делви.

Сорокину обвиняют в том, что она обманным путем получила кредит на 200.000 долларов, пообещав, что ее европейские родственники его оплатят. На деньги богатых друзей она жила в отелях, ходила в дорогие рестораны и на вечеринки, но не всегда оплачивала свои развлечения, а когда ее просили расплатиться, меняла место жительства. На юридическом языке это называется “кражей услуг”.

Сорокина-Делви выдавала себя за стилиста и в этом качестве работала со звездами – актрисой и певицей Кортни Лав, рэперами T-Pain и G-Eazy.Она планировала открыть центр современного искусства в Нью-Йорке и элитный клуб, который должен был носить ее имя.

На все это ей нужно было совсем немного – 25 млн  – и эти деньги она пыталась занять у банков, придумывая себе всяких фиктивных поручителей и биографию.

За все это Делви – эта фамилия была  ее псевдонимом, когда Сорокина писала для французских изданий моды в парижский период своей жизни, грозит до 15 лет тюрьмы.

Сейчас псевдонаследница находится в тюрьму Райкерс-Айленд, куда она попала с осени прошлого года, сразу же после своего ареста. Отсюда ее и привозят в Манхэттенский суд, который длится уже третью неделю

Адвокат Тодд Сподек, представляющий интересы Сорокиной, выбрал довольно необычный способ защиты. Чтобы добиться снисхождения присяжных он решил создать образ несколько глуповатой, но не опасной светской тусовщицы, которая пыталась устроить свои дела и не собиралась нарушить закон. А что маленько привирала, так время сейчас такое, да и кто из пользователей соцсетей не грешит этим.

Сподек пригласил к своей подопечной стилиста, который специально подобрал наряды для судебных заседаний, чтобы появление Сорокиной в тюремной робе, как происходило несколько раз на предварительных слушаниях, не произвело “негативное впечатление на присяжных.

Однако именно с подобранными специально нарядами поначалу возникла проблема, Сорокина несколько раз отказывалась одевать неглаженую одежду и появляться в зале суда, что вызывало у ведущей процесс судьи Дайан Кисел возмущение.

“Это уголовный процесс, а не модное шоу, – упрекнула она адвоката, который в очередной раз пробовал отсрочить начала заседания из-за того, что его клиентка устроила истерику перед кучей неглаженных тряпок, – и я не позволю его срывать, присяжные уже больше часа ждут подсудимую”.

В конце концов с гардеробом подсудимой разобрались и выяснилось, что показания “жертв” мошенничества вызывают у присяжных глубокую тоску, в особенности детальные отчеты представителей гостиниц, с которыми не расплатилась “наследница многомиллионного состояния”, постепенно переходящую в сон.

На прошлой неделе один из присяжных настолько заскучал, что уснул. И добро бы просто проспал все заседание, так он своим храпом сбивал с мысли свидетелей и жертв мошенничества, а значит мешал другим присяжным воспринимать доказательства вины Сорокиной.

Коллеги уснувшего  пытались его добудиться, однако он просыпался и  сразу же вновь впадал в спячку, отчего храп становился громче.  В конце концов Кисел была вынуждена прервать заседание, и пыталась отчитать нерадивого присяжного, предложив ему поспать в перерыве заседания. Но когда тот отказался, решила его заменить.

Пока присяжные тоскуют, отчаянно борясь со сном,  выясняется, что не все “жертвы мошенничества” были невинными агнцами обманутыми алчной мошенницей, как пытается выставить Сорокину обвинение.

Поначалу е выяснилось, что банкир, способствовавший получению Сорокиной займа на 200 тысяч,  делал это не просто так, а в расчете на ее расположение к его авансам, о чем свидетельствует их переписка. А когда не получил желаемого решил проверить получившую заем клиентку.

На прошлой неделе показания давала еще одна жертва Сорокиной, фоторедактор журнала Vanity Fair Рэчел Уильямс, написавшая о “наследнице” статью в своем журнале. Уильямс, по утверждению обвинения, заплатила за Сорокину около 70 тысяч долларов.

«Она вошла в мою жизнь в сандалиях Gucci и очках Celine и показала мне глянцевый мир гостиничной жизни, обедов в Le Coucou, инфракрасных саун и каникул в Марокко. А затем она заставила мои 62 тысячи долларов испариться», — пишет Уильямс в статье, подробно рассказывающей о её взаимоотношениях с Делви.

Та настолько достоверно играла роль эксцентричной, амбициозной и несколько легкомысленной в финансовых вопросах дочери нефтяного магната (или дипломата, или семьи, чей бизнес связан с разработкой солнечных батарей, — эта часть легенды не отличалась цельностью), что даже после случая в Марракеше фоторедактор, по ее словам, не сразу заподозрила в ней мошенницу.

Согласно показаниям Уильямс, Сорокина несколько раз втягивала фоторедактора в “приключения” вроде отпуска в Марокко, а в последний момент выяснялось, что ее карточка не работает, или она забыла кошелек. Расплачиваться за обеих приходилось Уильямс.

В ходе слушаний однако выяснилось,  что жалобы Уильямс на финансовые потери несколько преувеличены и она даже заработала на Сорокиной. По-первых, описанные в статье приключения были оценены Vanity Fair в 1300 долларов, что Уильямс зачем-то пыталась скрыть от присяжных,  а кроме того она продала идею для сценария фильма телеканалу HBO за 335 000 и издательству Simon & Schuster за 300 000.

Последняя информация вызвала ехидные смешки присяжных, которые также необычно отреагировали на то, что свою последнюю встречу с Делви фоторедактор организовала по заданию NYPD и когда псевдонаследница пришла в ресторан, то была немедленно арестована.

На этой неделе процесс по делу Сорокиной входит в финальную стадию и вскоре обсуждением ее судьбы займутся присяжные, то которые не проспали скучные заседания.