Галилео, Галилео, Фигаро

Некоторые мои коллеги по кинокритическому цеху удивляются. Как это плохой фильм «Богемская рапсодия» собирает тучу денег в кассе кинопроката, причем не только в Америке, но и во всем мире? Огромный успех фильма о Фредди Меркьюри и рок-группе Queen стал неожиданностью даже для продюсеров и студии.

Давайте разбираться. Во-первых, плох ли фильм или нет, и настолько ли плох, если таки-да.

Общее замечание о голливудском жанре байопика о современных великих музыкантах. Они ужасно однообразны и сделаны на одну колодку. Что вам Рэй Чарлз, что Four Seasons, что Майлс Дэвис, что Джимми Хендрикс, что Джим Моррисон. Схема проста – через тернии и трения к звездному статусу. Всегда родители (если они наличествуют) против, они хотят, чтобы чадо стало микробиологом или адвокатом. Всегда первый блин на сцене вызывает «бу» и насмешки публики. Всегда находится какая-то добрая душа, женского или мужского пола, которая берет шефство над еще не раскрытым гением. Всегда находится какая-нибудь зловредная душонка, обычно продюсер или менеджер, которая мелко и крупно пакостит нашему герою. Всегда он попадает в капкан излишеств, будь-то алкоголь, наркотики или любовные чары. Но на смертном одре уже признанная народом звезда великодушно всех прощает. И публика плачет навзрыд.

Все это называется стереотипом, калькой. «Богемская рапсодия» эксплуатирует все самые избитые клише жанра. Большую часть времени мне было довольно скучно смотреть на экран, поскольку все можно предугадать. И отдохновение наступало лишь во время музыкальных номеров – Queen, действительно, превосходная и оригинальная группа, одна из лучших в мире рока 70-х – 80-х годов по вокальным гармониям и завораживающей красоте композиций. Скажите любому встречному на улице пароль «Галилео, Галилео…» и услышите отзыв «Фигаро!».

Как всегда, гениальное сначала не признают таковым. Как в случае с божественной микро-симфонией «Богемская рапсодия», вынесенной в название. Студийный босс (неузнаваемый Майк Майерс) требует сократить 6-минутную композицию до стандартных для 1975 года трех минут, иначе, мол, диджеи ее отказываются играть на радио. Разгорается спор, горячий Фредди хлопает дверью и разрывает контракт. Мы ему из зала горячо аплодируем: мы-то знаем, что «Рапсодия» это шедевр, что она не подлежит сокращениям. Мы болеем за правое дело. И это рождает в душе зрителя приятное чувство превосходства над недоверчивым дураком-боссом.

Критик «Нью-Йорк таймс» А.О.Скотт назвал фильм «барочной смесью маловразумительной чепухи, мистицизма и мелодрамы». Насчет чепухи и мелодрамы согласен, а вот мистицизма я не разглядел. Скорее есть дешевый, пошлый детерминизм, когда все предопределено «судьбой», и эта предопределенность подается с надрывом и пафосом.

Справедливости ради отметим мастерство и органику актера Рами Малека, который по своей психофизике очень напоминает Фредди Меркьюри, а уж когда ему к его природным зубам добавили насадку в виде крысиных резцов, он стал ну очень похож на своего прототипа. Он похож на него и своей этнической судьбой. Фредди – иранец из небольшой народности парсов, его семья жила в Индии и Занзибаре, пока не переехала в Англию. Вера его родителей-парсов – зороастризм, и после кремации прах Фредди (умершего от осложнений СПИДа в 1991 году в возрасте 45 лет) его жена Мэри Остин захоронила в только ей известном месте. Это была воля музыканта, и вот тут я вижу явный мистицизм.

Актер Рами Малек – американец египетского происхождения, он из христиан-коптов, которых сейчас оголтелые радикалы-исламисты сживают со света в Египте. Это, без сомнения, его самая удачная роль, и даже такие требовательные критики, как соратники Фредди по группе, приняли его исполнение с одобрением. Малеку прочат номинации в актерских категориях «Золотого Глобуса» и «Оскара».

Фильм начинается с грандиозного благотворительного концерта в пользу голодающей Африки Live Aid в 1985 году и тут же отправляет зрителя в Лондон 1970 года. Тогда вьюноша с горящим взором и тарабарским именем Фарук Булсара стал выступать вместе с начинающей рок-группой приятелей-студентов. Вот тогда Фарук сменил имя на Фредди, и под новым именем стал покорять музыкальный мир Британии и мира.

Сложности его преследовали с двух фронтов. С домашнего, где его поедом ели консервативные родители. С трудового, где он тянул своих друзей по группе в одно музыкальное направление, а они огрызались и сопротивлялись.

Что мы видим дальше?

Конечно же, один сценический или студийный успех Фредди и его соратников затмевается еще большим успехом. Но помимо сцены, похвастать наш герой ничем не может. Лодка любовных отношений с Мэри, если перефразировать поэта, разбилась о гомосексуализм Фредди. Свою сексуальную идентичность он искал методом проб и ошибок. А когда нашел, то перевел отношения с Мэри в чисто дружеские. Надо сказать, что Фредди оказался щедрым и человечным. По завещанию он оставил главный кус (дом и права на музыку) именно Мэри, а уже потом всем остальным.

Фильм уже критикнули за «санитарную» подчистку гейской темы. Да, она затрагивается, но как-то уж очень пугливо и впроброс, чтобы, как кажется, не задевать консервативно настроенную публику. Тут тест простой: представьте, что герой не голубой, и его связи – это девушки. Был бы фильм столь же уклончив и дипломатично подчищен, как сейчас? Вряд ли. История с последним любовником Фредди тоже как-то невнятна, а еще, как пишут комментаторы, не соответствует реальному ходу событий.

Вообще, в сценарии фильма, написанного Энтони Маккартеном, автором «Темной эпохи» и «Теории всего», обозреватели углядели множество неточностей и ошибок. Но, вот что интересно, они не смутили музыкантов Queen Брайана Мэя и Роджера Тейлора, которые были приглашены на фильм в качестве сопродюсеров. Моя догадка – эти изменения и «ошибки» носили комплиментарный, идеализирующий, сглаживающий углы характер.

Съемки фильма не обошлись без крупного скандала. Режиссер Брайан Сингер, крупная фигура в Голливуде, сняв две трети фильма, стал саботировать съемки, нарушать график, так что студии пришлось расстаться с ним и нанять другого режиссера, Декстера Флетчера, для довершения проекта. Но, согласно правилам киноиндустрии, в титрах должен быть только один постановщик, и им оказался уволенный Сингер.

Вернемся к вопросу, плох или хорош фильм. Для Голливуда ответ однозначен. Конечно, хорош. Смотрите, сколько денег в прокатной мировой кассе огреб. Касса – главный критерий качества. С другой стороны, критики фильм раздолбали и высмеяли. Поделом, конечно. Ни в какие анналы он не войдет. Но при всей пошлости, предсказуемости, при всех розовых слюнях и надрывном пафосе в фильме есть замечательная музыка, куски реконструированных выступлений Queen (часть песен звучит с экрана впервые) и отличный, убедительный актер в главной роли. Так что, когда огромный стадион экстатически распевает «We Are the Champions», давайте с ним согласимся. Да, чемпионы.