“Касабланка” – лучший в истории фильм, сделанный в Голливуде иностранцами

Бушующая в стране антитрамповская  кампания  выбила меня из журналистской колеи, и только этим я объясняю, что напрочь забыл о 75-й годовщине выхода на экраны  “Касабланки” – моего любимого фильма, в котором главную  мужскую роль исполняяет мой любимый актер Хэмфри Богарт (“Боги”, как мы все его называем), а главную женскую – неповторимая и несравнимая ни с кем  Ингрид Бергман. 

На первый взгляд, “Касабланка” –  мелодрама с традиционным  любовным  треугольником: муж, жена и любовник жены. Эта мелодрама могла стать обычным проходным фильмом,  какие ежегодно штамповал голливудский  киноконвейер. Но не стала таковым. И не только потому, что картина сделана мастерски и в ней заняты прекрасные актеры. Главное – это фон, на котором развертываются события мелодрамы.

Фильм был снят в 1942 году – в разгар мировой войны. Касабланка – крупнейший город французской колонии Марокко – находился под контролем вишистской Франции – союзника гитлеровской Германии. В ночном ресторане “У Рика” (“Rick’s”), который принадлежал разочаровавшемуся в жизни цинику-американцу Рику (Хэмфри Богарт),  уютно чувствовала себя самая разношерстная публика: вишисты и фашисты, картежники и воры и – дети разных народов, бежавшие от войны из Европы. Неожиданно в жизнь Рика ворвалась его парижская любовь  Ильза (Ингрид Бергман). Но в Касабланке она оказалась не одна, а с мужем Виктором Ласло (Пол Хенрейд) – бойцом чешского Сопротивления, которого разыскивают нацисты.  В распоряжении Рика есть два проездных документа, позволяющие вылететь из Касабланки в Лиссабон, а оттуда – в Америку. Рик и Ильза все еще любят  друг друга, и Ильза готова остаться с ним. Рик как будто тоже готов к этому, но в последний момент, уже в аэропорту,  он просит ее подняться вместе с мужем на борт готового  к вылету в Лиссабон самолета. Рик уверен, что если она останется, то пожалеет: “Возможно, не сегодня. Возможно,  не завтра. Но скоро и до конца  своей жизни”. – “А как же мы?” – спрашивает со слезами на глазах Ильза.  – “У нас всегда будет Париж”, – отвчает  Рик… Они расстаются.И кинозритель знает: расстаются, чтобы уже никогда не встретиться….

Таков – пунктирно – сюжет картины. Но фильм насыщен сценами, которые, как писала газета “New York Times”, “заставляют позвоночник трепетать, а сердце рваться наружу”. Взять, к примеру, сцену с “Марсельезой”.

Нацистские офицеры, уютно расположившиеся “У Рика” и изрядно выпившие, запели хором  популярную в фашистской Германии песню “Die Wacht am Rhein” (“Умереть на Рейне”), особенно ненавистную французам, поскольку  она воскрешала в памяти поражение Франции во франко-германской войне 1870-71 года.  Как только фашисты запели,  Ласло подбежал к оркестрантам: “Играйте ‘Марсельезу’!” Оркестранты в растрянности: что делать?  Не зная, как поступить, они смотрели в сторону Рика, который молча наблюдал за происходящим. Поймав их взгляды, Рик кивнул в знак согласия, и оркестр заиграл гимн Франции. Его запели все  – сначала нестройно, неуверенно, но с каждым тактом все громче и решительнее.

“Одна из самых волнующих сцен в истории (кино)”, – сказал годы спустя Стивен Спилберг… Кинокритик Джей Хоберман вспоминал о демонстрации “Касабланки” во время войны в Бруклинском колледже в Нью-Йорке:  во время этой сцены студенты поднялись со своих мест и запели “Марсельезу”…

Каждый, кто видел фильм, конечно же, помнит, как поет  “Марсельезу” французская актриса Мадлен Либо.  “Она навсгда останется лицом французского Сопротивления”, – сказала министр культуры Франции Одре Азуле 2 мая 2016 года, на следующий день после смерти Либо.

Умерсшая в возрасте 92 лет Мадлен Либо стала последним покинувшим свет членом интернационального содружества создателей “Касабланки”. По числу иностранцев этот фильм уникален даже для американского кинематографа, в котором всегда было – и есть –  место иностранцам.  Среди 14-ти актеров  в титрах фильма, только трое родились в Америке: Хэмфри Богарт (Рик, владелец ресторана), Дули Уилсон (пианист-певец Сэм) и Джой Пейдж (Аннина, беженка из Болгарии).  Остальные одиннадцать – иностранцы. Вот лишь некоторые:  шведка Ингрид Бергман (Ильза), уроженец Австро-Венгрии Пол Хенрейд (Виктор Ласло), англичанин Клод Рейнс, немец Конрад Вейдт, французы Мадлен Либо и Марсель Делио,  уроженец Санкт-Петербурга Леонид Кински (бармен Саша)… “Почти все из около  семидесяти пяти актеров были иммигрантами”, – подсчитал  Ноа Айсенберг, автор вышедшей в этом году книги “У нас всегда будет “Касабланка'” (“We’ll Always Have ‘Casablanca'”). Да ведь и режиссером был иностранец –  венгерский еврей Майкл Кертис (родившийся в Будапеште  как Мано Каминер).

“Касабланка” вышла на экраны ровно через две недели после  высадки американской армии под командованим генерала Джорджа Паттона в Марокко, у  Касабланки, и за два месяца до встречи в Касабланке президента Франклина Делано Рузвельта и премер-министра Уинстона Черчилля.   “Важно оказаться в нужном месте в нужное время” – “The Importance Of Being At The Right Place At The Right Time”), и слово “Касабланка” было на слуху, наверное, каждого американцы. Уже только это не могло не привлечь внимания к фильму.  Киностудия “Уорнер Бразерс” (“Warner Bros”), делавшая фильм, попала в яблочко.

Киножурналист Дэвид Томсон пишет в вышедшей на днях книге “Братья Уорнеры” (“Warner Bros”) – о четырех братьях Уорнер, основателях киностудии,  что “Касабланка” могла быть сделана только на студии, которая принадлежала семье еврейских иммигрантов.  Об этом, я полагаю, можно спорить.  Но вот что бесспорно: киностудия “Warner Bros”  первой в Голливуде  распознала антиеврейскую сущность национал-социалистической Германии и стала первой в Америке делать антифашистские фильмы.

В 1933 году, когда Гитлер пришел к власти, киностудия “Уорнер Бразерс”  сделала антинацистский мультипликационный фильм. Вскоре  Джек и Гарри Уорнеры стали первыми  среди владельцев киностудий членами Голливудской  антинацистской лиги.  В 1939 году  студия братьев Уорнер выпустила фильм “Признания  нацистского шпиона”. Это была первая в Голливуде картина, в названии которой было слово “наци”, и первая, в которой  свастика была названа “свастикой”.  2 декабря 1941 года – за год до выхода на экраны “Касабланки” – студия выпустила еще один  антинацистский фильм – “На протяжении всей ночи” (“All Through the Night”)  – c Хэмфри Богартом  и Конрадом  Вейдтом.  Через пять дней – 7 декабря – японцы атаковали Перл-Харбор, подтолкнув тем самым Соединенные Штаты к вступлению во Вторую мировую войну. В последний день 1941 года  киностудия “Уорнер Бразерс” объявила о предстоящей работе над фильмом, получившем название “Касабланка”.

Возможно, Томсон  прав, утверждая, что ни одна другая студия не взялась бы производить этот фильм, и дело не только в антинацистской направленности картины. В ее основе лежала пьеса “Все приходят к ‘Рику'”, которая никогда не видела сцены. Иными словами, это был кот в мешке. Однако студия “Уорнер Бразерс” не только купила этого “кота”, но заплатила авторам пьесы 20 тысяч долларов – невиданную доселе в Голливуде  сумму за “кота”. . По ходу работы над фильмом от  монологов  и диалогов героев пьесы остались рожки да ножки. Группа сценаристов переписала пьесу от “А” до “Я”, и главные участники этой группы – братья-близнецы Джулиус и Филип Эпштейны и Говард Кох  – получили “Оскара” за  сценарий.  “Касабланка” получила еще два “Оскара”:  ” лучший фильм” и  “лучший режиссер”.

Хэмфри Богарт и Ингрид Бергман не были первыми кандидатами на исполнение главных ролей. Хотя к этому времени Богарт уже стал звездой после вышедших один за другим в 1941 году фильмов “Высокая Сьерра” и “Мальтийский сокол”, но ни в одной из почти двадцати картин он не только не любил, но и не целовался. Что же касатся Бергман, то ее американская карьера лишь начиналось, ее мало кто знал. Газета “Hollywood Reporter” назвала Рональда Рейгана и Энн Шеридан, бывших партнерами в двух фильмах, главными кандидатами на роли Рика и Ильзы.

Профессор кафедры кино Нью-Йоркского университета Дейна Полан, которого цитирует Ноа Айсенберг в своей книге, сказал однажды, что если бы Рейган сыграл Рика, это могло отразиться на мировой истории.  Обычно Рейган получал роли  во второразрядных фильмах, и это повлияло  в известной степени на его решение сменить кино на политику.  Роль Рика могла  вознести Рейгана на киновершину и ни о какой политике не было бы  речи. Но в начале 1942 года его призвали в армию… Были призваны в армию и другие верятные кандидаты на роль Рика – Кларк Гейбл и Джимми Стюапрт..

Создатели “Касабланки” столкнулись с трудностями, характерными  для  Голливуда той поры. Много лет спустя Джулиус Эпштейн сказал: “Главной помехой в нашей работе была цензура”, – и он имел в виду не только работу над “Касабланкой”.

В 1934 году по настоянию борцов за чистоту нравов была создана  Администрация кодекса производства фильмов (Production Code Administration –  PCA), вошедшая в историю как Офис Хейса, по имени Уильяма Хейса, руководителя этого ведомства. Оно разработало кодекс, выполнение которого было обязательным при производстве каждого фильма.  В частности, запрещались  бранные слова – не только слово из четырех букв и его производные, но и такие слова, как “hell” (ад) и “damn” (черт).  В фильмах не должно было быть “черт возьми” или “иди к черту”.  Позаботился Офис Хейса и о морали. Адюльтер был пригоден только для  отрицательных персонажей. Положительная героиня не могла изменять мужу, а положительный герой не мог вступать в свяь с замужней женщиной. Но как быть с Риком и Ильзой и их парижскими отношениями?   Создатели “Касабланки” нашли  выход.  Виктор, муж Ильзы, был арестован нацистами,  попал в концлагерь, и Ильза не сомневалась, что он погиб. То есть была вдовой.  А  у вдовы было – согласно кодексу – моральное право  на близость с неженатым мужчиной.

В фильме Рик и Ильза все еще любят друг друга. В реальной жизни Богарт и Бергман были всего лишь кинопартнерами. Они вряд ли провели  вместе хотя бы один час вне съемочной площадки. Годы спустя Бергман говорила о Богарте: “Я никогда не знала его по-настоящему. Я целовала его, но понятия о нем не имела”.  Бергман не скрывала неудовольствия, когда кто-то просил ее рассказать о Богарте. “Я снялась во многих фильмах, которые, на мой взгляд куда значительнее, но людей интересует только  Богарт и ‘Касабланка'”.

Фильм снимался во время войны, когда цензурой занимался и Офис военной информации. Офис настаивал на пропаганде: кинокартины обязаны вносить свой вклад в победу.  “Касабланка” полностью отвечала этому требованию. Но у Соединенных Штатов и Британии были неоднозначные  отношения с вишистской Францией, поэтому  “Касабланка” не могла быть показана во Французском Марокко, и “Касабланку” не могли увидеть в Касабланке солдаты и офицеры армии Паттона.

Со дня выхода “Касабланки” на экраны прошло 75 лет. За эти годы Голливуд  сделал тысячи и тысячи фильмов. Были ли фильмы лучше? “Может быть, и были лучше, чем ‘Касабланка’, но, вероятно, ни один не любят больше,” – написал кинокритик Пол Уитингтон в газете “Belfast Telegraph”, откликаясь в 2016 году на смерть Мадлен Либо, и у нас есть  подтверждение его словам.

Телеканал “Turner Classic Movies” (TCM) был запущен в 1994 году.  За минувшее время “Касабланка” демонстрировалась на этом канале  более 140 раз, далеко опередив все другие фильмы. Почему? Ответ однозначен: этот фильм любят больше, чем любой другой.

Киношному ресторану “У Рика” – 75 лет.  В киношном никому из нас не дано побывать.  Но если вас, читатель, занесут туристские пути-дороги в Касабланку, то мой вам совет: не забудьте побывать “У Рика”.  Я не бывал, но знаю тех, кому повезло. “Впечатление такое, что вот-вот появится Рик и с ним Ильза”, – рассказывал мне один счастливчик, и я по-хорошему завидую  ему.