КОМПРОМИСС 1877 или самые грязные выборы в американской истории

Раз в четыре года в нашей стране проходят президентские выборы. Так определила конституция и это требование неукоснительно соблюдается все годы существования республики. Это не отменила даже Гражданская война, когда в 1864 году был переизбран президент Эйбрахам Линкольн. Но выборы выборам рознь. Например, президентские выборы 1876 года.

После окончания Гражданской войны прошло всего лишь 11 лет. Юг был в шоке — выживших в войне встречали не только разрушенные дома, сожженные хлопковые плантации и десятки тысяч могил, но, что немало важно, уничтоженый прежний устой южного общества.

Одержав победу и имея в Конгрессе более 2/3 голосов, республиканцы приступили к интеграции бывших рабовладельческих штатов в большую американскую семью. Эта политика получила название «Реконструкция Юга». Усилия центральных властей наталкивались на значительное сопротивление южан, считавших, что янки лишают их собственной идентичности, истории, конституционных прав и свобод. Чтобы сломать это сопротивление, в бывшие конфедеративные штаты была введенные армейские подразделения.

 Северян, приехавших на Юг для проведения Реконструкции, южане называли презрительно carpetbaggers или саквояжники, по-русски. Это был собирательный окарикатуренный образ предпринимателей-янки, приехавших в южные штаты в период Реконструкции, с целью легкой наживы в условиях политической нестабильности.

В представлении южан, к ним прибыли новые хозяева, которых Маргарет Митчелл в своем знаменитом романе «Унесенные ветром» описала так: «некие Гелерты, побывавшие уже в десятке разных штатов и, судя по всему, поспешно покидавшие каждый, когда выяснялось, в каких мошенничествах они были замешаны; некие Коннингтоны, неплохо нажившиеся в Бюро вольных людей одного отдаленного штата за счет невежественных черных, чьи интересы они, судя по всему, должны были защищать; Дилсы, продававшие сапоги на картонной подошве правительству конфедератов и вынужденные потом провести последний год войны в Европе; Караханы, заложившие основу своего состояния в игорном доме, а теперь рассчитывавшие на более крупный куш, затеяв на бумаге строительство несуществующей железной дороги на деньги штата…»

Южане ответили созданием разветвленных террористических организаций, в том числе печально знаменитого Ку-Клукс-Клана, которые расправлялись с непокорными черными и сочувствовавшими им белыми. Бывшие рабовладельцы проводили через законодательные собрания штатов «черные кодексы» — законы, лишавшие бывших рабов права собственности на землю, на свободу передвижения, свободу слова, митингов и собраний, на браки с белыми и так далее.

В июле 1866 года Конгресс принял 14-ю поправку к Конституции. Она лишала лидеров Конфедерации права занимать государственные должности, а черных уравнивала в правах с белыми. Первый абзац поправки гласил, что все лица, рожденные в США или по лучившие там гражданство и подчиняющиеся законам страны, являются ее гражданами и гражданами того штата, где они проживают, и могут быть лишены права на жизнь, свободу и собственность только решением суда, а не изданием каких-либо ограничительных законов. Тем самым запрещались «черные кодексы».

В 1867 году на Юге было введено военное положение и отменены прежние конституции штатов. На основе 14-й поправки утверждались права афроамериканского населения. Впрочем, деление Юга на военные округа рассматривалось как временное – до ратификации поправки штатами. К июлю 1868 года, благодаря давлению Вашингтона, штаты Юга ратифицировали 14-ю поправку.

Все решалось законным путем: 14-я поправка к Конституции в 1870 года была дополнена 15-й, которая специально оговаривала, что право голоса в США не ограничивается цветом кожи, расовой принадлежностью или рабским состоянием в прошлом. Аграрный вопрос решался не перераспределением земли в пользу освобожденных рабов, которые требовали предоставить им «40 акров и мула», а разрешением приобретать недвижимость, тем более, что часть плантаций дробилась и распродавалась за долги.

На южные штаты распространилось и действие закона 1862 года о хоумстедах (наделении всех желающих, не воевавших против Союза, участком земли). Разумеется, «стартовые возможности» афроамериканцев были минимальными, и они в основной своей массе собственниками не стали, что надолго закрепило их неполноправное положение.

К концу 1860-х годов в штатах Юга действовали «правительства Реконструкции», афроамериканцы активно использовали свои политические права и избирались на выборные должности, в том числе в Конгресс. Конституции южных штатов были пересмотрены, что явилось решающим условием приема их в союз на новой основе. Тем самым Реконструкция выполнила свою первую задачу, но до полной политической, экономической и социальной интеграции Юга было еще далеко.

 

Партийный выбор

 На этом фоне в течение всего 1875 года повсеместно предполагалось, что действующий президент Улисс С. Грант, герой Гражданской войны, будет баллотироваться на третий срок в качестве президента. И это несмотря на плохую экономику, многочисленные политические скандалы, разразившиеся с тех пор, как он вступил в должность в 1869 году, и, самое главное,  давнюю традицию, установленную первым президентом Джорджем Вашингтоном – не оставаться у власти более двух сроков. Ближайшее окружение Гранта настаивало на его третьем сроке, и он почти согласился, но Палата представителей 233 голосами против 18 приняла резолюцию, в которой провозглашалась традиция двух сроков для предотвращения диктатуры.

После долгих и нелегких раздумий президент Грант в конце года исключил свою кандидатуру. Вместо этого он пытался убедить своего государственного секретаря Хэмилтона Фиша баллотироваться на пост президента, но 67-летний Фиш отказался, считая себя слишком старым для этой роли.

Когда 14 июня 1876 года в Цинциннати, штат Огайо, собрался 6-й Республиканский национальный конвент, казалось, что республиканским  кандидатом будет когрессмен Джеймс Блэйн. Он был популярен в партии, хорош собой и пользовался успехом у женщин. В те годы голосование на съездах проходило в несколько туров. В первом туре Блэйну не хватило всего лишь ста голосов. Не так уж много. Однако после второго тура его популярность начала падать, поскольку многие республиканцы опасались, что Блэйн не сможет победить на всеобщих выборах. И тогда лидеры республиканцев-реформаторов, собравшись за закрытыми дверями, рассматрели в частном порядке различные альтернативы. Напомню, что в те годы привычных нам современных праймериз и в помине не было. Они появились уже в 1970-е годы…

В итоге, партийные боссы выбрали компромиссную фигуру губернатора-реформатора из Огайо Рутерфорда Б. Хэйза. Он постепенно набирал поддержку делегатов, пока не занял второе место в шестом туре голосования. В последнем, седьмом туре Хэйз получил 384 голоса против 351 за Блэйна и 21 за Бенджамина Бристоу. Победа выглядела безусловной. Вильям А. Виллер был выбран вице-президентом. Команда республиканцев была сформирована и готова к общенациональной избирательной компании.

В том же июне 1876 года в Сент-Луисе, штат Миссури, собрался 12-й национальный конвент Демократической партии, первый политический съезд, проведенный одной из основных американских партий к западу от реки Миссисипи. Пять тысяч человек заполнили зал в Сент-Луисе с надеждой на первую за 20 лет президентскую победу Демократической партии.

Платформа партии, принятая на съезде, призвала к немедленным и радикальным реформам в ответ на скандалы, охватившие администрацию Гранта. Популярный нью-йоркский губернатор Сэмюэл Тилден выиграл более чем 400 голосов в первом туре голосования, а во втором с большим перевесом победил всех иных претендентов.

В ходе работы съезда Тилден преодолел сильное сопротивление со стороны оппозиции внутри демпартии, возглавляемой «Честным Джоном» Келли, лидером нью-йоркского Tammany Hall. «Таммани-Холл» был более чем политическим клубом, в Нью-Йорке он был всем.

Tammany Hall

 12 мая 1789 года, вскоре после инаугурации первого президента США Джорджа Вашингтона, в Нью-Йорке было зарегистрировано отделение социального клуба, выбравшего себе название «Таммани». Это было сделано в честь Таманенда, вождя индейского племени ленапе. В названии клуба и его атрибутике учредители отразили свое понимание истинно американских ценностей. Конечно, в этом был элемент игры, свойственный социальным клубам тех лет. Своего лидера члены клуба называли Грэнд Сачем (Grand Sachem), сиречь «Великим Вождем», а место собраний — «вигвамом», использовали в обиходе всякие-разные индейские словечки, ритуалы, ну и так далее. Слава богу, как-то обошлись без народного обычая снятия скальпов.

За всем этим маскарадом скрывались вполне серьезные люди, боровшиеся против «американской аристократии» в лице Федералистской партии. Эта позиция неизбежно привела к эволюции приватного клуба в политическое общество с последующим слиянием с Демократической партией, случившемся в 1829 году. А через год они построили свою штаб-квартиру на East 14 Street. Этот дом и получил название «Таммани-холл». От него название перешло и ко всему обществу. Свою настоящую силу и влияние опереточные индейцы из «Таммани-холл» получили с началом массовой ирландской иммиграции.

Системы государственной социальной помощи в то время не было, да и быть не могло. Эту роль брали на себя немногие благотворительные организации и церковь — вот, пожалуй, и все. «Таммани-холл» заполнил этот социальный вакуум. Во-первых, они банально помогали неимущим переселенцам выжить — предоставляя еду, уголь для отопления, деньги за квартиру, работу, наконец. Во-вторых, служили влиятельным посредником между иммигрантами и незнакомым для них государством. В-третьих, были эффективными социальными интеграторами, помогая новичкам быстро стать полноправными американскими гражданами.

Все это иммигрантское счастье «Таммани-холл» представлял в обмен на сущую безделицу — безусловную верность себе до последнего вздоха. Это было чем-то совсем новым в американской политике: не общность взглядов и интересов, не благотворительность, не «положение обязывает», а просто бизнес — обмен услуг на власть.

К 1851 году более половины жителей Нью-Йорка было рождено за границей. Демократы из «Таммани-холл» покупали, запугивали и — зачастую — фабриковали новых избирателей тысячами. И ранее влиятельный, теперь «Таммани-холл» превратился в самую значительную политическую силу в городе. А безраздельную власть демократы получили, начиная с лета 1863 года, когда Гражданская война была в самом разгаре.

Тем летом в Соединенных Штатах действительно было по-настоящему жарко — жарко во всех смыслах этого слова — как на поле битвы при Геттисберге, так и в огромном, разноязыком и разноплеменном Нью-Йорке. Но воздух в городе накаляло совсем не солнце, а пламя пожаров, охвативших в те дни Манхэттен. Впервые в американской истории Конгресс объявил призыв в армию – истекавшие кровью дивизии Севера нуждались в немедленном пополнении. Но недавние ирландские иммигранты, прибывшие в Америку за лучшей долей, совсем не собирались умирать за дело освобождения  черных рабов.  Захватив оружие в полицейских участках, они подняли мятеж, который, как и все мятежи,  сопровождался мародерством и погромами: были атакованы дома видных республиканцев.

Власти были вынуждены прибегнуть к чрезвычайным мерам. Они вывели на улицы вернувшуюся с фронта милицию штата, которая открыла огонь по вооруженной толпе. Мятеж был подавлен, надо было как-то жить дальше. И вот здесь-то и пригодились отцам города связи «Таммани-холл» с иммигрантскими общинами. Договориться с буйными ирландцами смог Вильям М. Твид, по кличке «Босс» Твид, один из тогдашних лидеров «Таммани-холл». Признанием его заслуг послужило последующее избрание «Великим вождем» организации. Пост главы «Таммани-холл» предоставил «Боссу» Твиду новые возможности – в дополнение к прежним.

Этот большой и сильный мужчина упорно поднимался с самых низов к большой власти. Ее вкус он по-настоящему почувствовал в 1858 году, когда  вошёл в Нью-йоркский Совет управляющих. Это позволило ему расставить своих друзей на ключевые посты в городской администрации. В результате «Босс» Твид со товарищи получили неограниченный доступ к финансированию городского строительства. Схема была до смешного простой: застройщики предоставляли значительно завышенные счета за постройку муниципальных объектов, а разница шла в карманы Твида и его команды. По-английски это называется kickback, по-русски — «откат».

На выборах 1868 года Твид успешно поспособствовал двум своим протеже, «подарив» одному место мэра, а другому — кресло губернатора штата Нью-Йорк. Воровство общественных денег пошло в промышленных масштабах. Организация Твида работала с четкостью хорошо отлаженного механизма: помощь нуждающимся — голоса на выборах — места в руководстве — взятки, откаты. И все по новой: помощь нуждающимся — голоса на выборах… Нью-йоркцы прозвали «Таммани-холл» «политической машиной». С тех пор термин «политическая машина» прочно вошел в обиход американцев.

До сих пор точно не известно, сколько именно этот политик с внушительной фигурой и огромным брильянтом в воротнике всегда ослепительно белой сорочки стащил из муниципальной казны, но предположительно эта сумма составила от 75 до 200 миллионов долларов. В пересчете на современные цены — в 20, а то и в 25 раз больше.

«Босс»Твид был королем откатов. Центральный парк, надземная железная дорога, приюты и больницы — все служило для него кормушкой. Власть Твида над городом казалась беспредельной.

Но в 1871 году, как-то вдруг и неожиданно, в прессе начался каскад разоблачений фокусов «Великого вождя». Причиной оказалась неспособность Твида держать в узде своих ирландских католиков: в июле произошли столкновения между ними и полицией, получившими название «Оранжевого мятежа». До этого влиятельные нью-йоркцы хотя и с трудом, но терпели выходки Твида – в обмен на социальную стабильность. А она рухнула. Последовали разоблачительные статьи в «The New York Times». По результатам публикаций образовался особый комитет для расследования деятельности Твида, его возглавил видный демократический политик Самюэл Тилден, на дух не переносивший этого афериста. Он бросил вызов могучей политической машине, которая словно паровым катком закатывала в асфальт своих врагов.

Тилдену постоянно угрожали, но он оказался не из робкого десятка. Освобождение города из тисков опостылевшей коррупции для него было дороже жизни.

По результатам расследования комиссии Тилдена «Босс» Твид был арестован и предан суду. Нью-Йорк вздохнул с облегчением.

Благодаря своей принципиальности Сэмюэл Тилден завоевал признание и любовь ньюйоркцев, извечных скептиков – и легко победил на выборах губернатора в 1874 году. А вскоре пришла и всеамериканская известность. В таком качестве он и прибыл на съезд в Сент-Луис, который завершился его триумфом.

Национальные выборы     

По традиции, и Тилден, и Хэйз избегали публичной предвыборной кампании, оставив эту задачу своим сторонникам. Демократы вели кампанию на тему «сокращения размера правительства и реформ» и выступили против «коррумпированного централизма» администрации Гранта. Тилден обвинил в экономическом спаде высокие налоги и некомпетентность администрации Гранта и, как Хэйз, пообещал реформу государственной службы и политику всемерной экономии государственных средств.

Республиканцы, тем временем, сосредоточили внимание на отождествлении своей партии с Линкольном и победой в Гражданской войне; многие республиканцы все еще ассоциировали Демократическую партию с рабством и разобщенностью. Опровергая обвинения республиканцев, Тилден категорически отрицал, что у него было какое-либо намерение компенсировать Югу стоимость освобожденных рабов или потерь, понесенных во время Гражданской войны.

Со своей стороны, многих демократов мало заботил акцент Тилдена на реформах, и вместо этого они сосредоточились на том, чтобы положить конец шестнадцатилетнему республиканскому правлению. Южные демократы особенно надеялись положить конец Реконструкции и получить контроль над Южной Каролиной, Флоридой и Луизианой, последними тремя “неискупленными” южными штатами. Белые южане, которые в подавляющем большинстве поддерживали Тилдена, использовали насилие и запугивание, чтобы подавить явку республиканских избирателей афроамериканского происхождения.

Тилден старался дистанцироваться от ожесточенных столкновений, например, таких как в небольшом городке Гамбург, Южная Каролина, в ходе которых рассерженные южане-демократы столкнулись с правительством, возглавляемым республиканцами. Обе кампании считали Нью-Йорк, Огайо и Индиану ключевыми колеблющимися штатами, но их кампании также были сосредоточены и на нескольких небольших штатах. В конечном итоге Хэйз захватил Запад и завоевал большую часть Севера, но Тилден победил в северных штатах Нью-Йорк, Нью-Джерси, Индиана и Коннектикут, охватил пограничные штаты и захватил большую часть Юга. Он получил большинство голосов избирателей и одержал явные победы в семнадцати штатах, в результате чего получил 184 голоса выборщиков против 165 у Хэйза. При этом 19 голосов выборщиков из Флориды, Южной Каролины и Луизианы не были засчитаны ни одной стороне – так как обе заявляли о своей победе.

8 ноября, на следующий день после дня выборов, большинство крупных газет сообщили, что на выборах победил Тилден; тем не менее, у Хэйза все еще оставался путь к победе – если бы он смог получить все голоса выборщиков из этих трех южных штатов, плюс еще один.

Хэйз отказался формально уступить, но сказал представителям прессы, что он «придерживается мнения, что демократы победили и страна выбрала Тилдена». Тем временем Тилден призвал своих встревоженных последователей, многие из которых считали, что республиканцы пытаются украсть результаты выборов, сохранять спокойствие и воздерживаться от насилия. Обе стороны опасались возможности того, что спор по поводу выборов приведет к вооруженному конфликту; Тилден обсуждал назначение генерала Джорджа Б. Макклеллана своим военным помощником, а в администрации Гранта обсуждали возможность ввода  войск в столицу. Это и было сделано, но значительно позднее, 16 февраля 1877-го.

Поскольку выборы были под сомнением, каждая партия послала своих самых видных лидеров для наблюдения за избирательным процессом в трех спорных южных штатах. Первоначальные результаты выборов показали, что Хэйз победил в Южной Каролине с перевесом в несколько сотен голосов, но что Тилден выиграл Флориду с перевесом в 91 голос и в Луизиане получил на  6000 голосов более чем его соперник.

При этом надо заметить, что республиканцы контролировали органы, ответственные за определение результатов выборов во всех трех штатах. 22 ноября избирательная комиссия Южной Каролины закрылась после того, как объявила, что Хэйз выиграл голоса выборщиков в штате. 4 декабря избирательная комиссия Луизианы объявила, что она отклонила 15 623 голоса демократов из-за «системного запугивания», в результате чего Хэйз стал обладателем всех голосов выборщиков штата. Рано утром 6 декабря, в день, когда должна была собраться коллегия выборщиков, избирательная комиссия Флориды объявила, что Хэйз выиграл штат с перевесом в 924 голоса.

 

Пройдут годы, и в совершенно ином месте и по абсолютно другому поводу эта методика будет сформулирована товарищем Сталиным с только ему присущей мудростью:

«Знаете, товарищи, что я думаю по этому поводу: я считаю, что совершенно неважно, кто и как будет в партии голосовать; но вот что чрезвычайно важно, это – кто и как будет считать голоса».

Когда газеты сообщили об этом развитии событий демократы пришли в ярость – у них украли победу! Конечно, они оспорили результаты подсчета голосов во всех этих трех южных штатах. Между тем, еще один спор возник в Орегоне, где выборщик Хэйза, Джон Ваттс, подал в отставку, поскольку его деятельность в качестве президентского выборщика и, одновременно, почмейстера штата нарушила Конституцию Соединенных Штатов.

После того, как Ваттс ушел, губернатор-демократ назначил своего выборщика для заполнения вакансии, но два оставшихся выборщика Хэйза отдельно выбрали третьего выборщика для заполнения вакансии, вызванной отставкой Ваттса. Развитие событий грозило выйти за рамки, очерченные конституцией… 6 декабря члены коллегии выборщиков встретились в столице страны, но споры в четырех штатах помешали окончательному голосованию за президента.

Конгресс вступает в игру

Поскольку коллегия выборщиков не смогла выбрать президента, спорные выборы стали проблемой, которую должен был решить Конгресс. В то время республиканцы контролировали Сенат, а демократы – Палату представителей. Расплывчатая формулировка Конституции вызвала ожесточенные споры, так как республиканцы считали, что Томас В. Ферри, сенатор-республиканец от Мичигана и временный президент Сената, мог определять законность оспариваемых голосов выборщиков.

Демократы, в свою очередь, утверждали, что Ферри может подсчитывать только те голоса, которые не оспариваются; в таком сценарии ни один из кандидатов не будет иметь большинства голосов выборщиков, что потребует специальных выборов в Палате представителей. Вот, что об этом говорит Конституция:  «… если ни одно лицо не получит большинства голосов, тогда указанная Палата (представителей) в том же  порядке избирает Президента из числа пяти лиц, получивших наибольшее число голосов среди всех кандидатов по списку».

Поскольку демократы были в большинстве в Палате представителей, они могли бы избрать Тилдена президентом на таких выборах.

В ответ на это противоречие Тилден составил собственное исследование избирательных процедур на предыдущих 22-х президентских выборах. Он представил исследование каждому действующему члену Конгресса, но республиканцев в Конгрессе не поколебал аргумент Тилдена о том, что история поддерживает позицию демократов. В то же время Тилден продолжал призывать к спокойствию и отклонил предложение напарника по гонке Эйбрама Хьюитта призвать своих сторонников выйти на улицы. Тилден опасался – и может быть, вполне обоснованно, – что массовые демонстрации могут легко перерости в серьезные беспорядки. А этого не хотел никто.

 

Избирательная комиссия

 

Чтобы разрешить нарастающий конституционный кризис, 29 января 1877 года Конгресс принял закон о создании Избирательной комиссии в составе 15 человек для урегулирования возникшего спора. Тилден выступал против ее создания, он все еще надеялся провести специальные выборы в Палате представителей. Но несмотря на все усилия, он не смог помешать конгрессменам-демократам проголосовать за создание комиссии. Комиссия должна была состоять  из пяти конгрессменов, пяти сенаторов и пяти судей Верховного суда. Каждая палата должна быть выделить 3 места для представителей большинства, оставшиеся 2 – для меньшинства. В итоге, в комиссии оказалось по 5 республиканцев и демократов.

Из судей Верховного суда двое должны были быть демократами, двое – республиканцами, а пятый судья, (по идее, нейтральный), должен был быть выбран четырьмя другими судьями.

Многие ожидали, что пятым судьей в комиссии будет Дэвид Дэвис, независимый юрист, но Дэвис отказался работать в комиссии после того, как ему было предложено место в Сенате. После этого все оставшиеся судьи оказались республиканцами и выбирать надо было одного из них. В результате, Джозеф П. Брэдли, имевший репутацию беспристрастного судьи, был избран пятым представителем Верховного суда в комиссии.

После бурных обсуждений, комиссия приняла решение передать все оспариваемые голоса выборщиков Хэйзу. 8 республиканцев проголосовали «за», 7 демократов – «против». Таким образом, Хэйз победил с перевесом в один голос (185 против 184). Возмущению демократов-северян не было предела. Они предложили Палате представителей заблокировать инаугурацию Хэйза – отказавшись подтвердить решение комиссии и, тем самым, результаты выборов. Но… во фракции произошел раскол: демократы-южане присоединились к своим коллегам-республиканцам и совместно сертифицировали решение комиссии. Для этого у демократов-южан были свои веские основания.

 

Пока шли прения в комиссии, за сценой партийные боссы пришли к необычной сделке: демократы не будут препятствовать объявлению Хэйза победителем – в обмен на вывод федеральных войск из Южной Каролины и Луизианы. Это бы завершило ненавистный для бывших конфедератов период Реконструкции. В конце концов, для демократов-южан именно это было самым главным. На это они надеялись в случае избрания президентом страны демократа Тилдена. А сам по себе он был им безразличен, даже чужд – как извечно был им чужд либеральный, разноликий и многоголосый Нью-Йорк. В итоге, южане добились даже большего. Они получили возможность выдавить афроамериканцев из государственных органов власти – в результате принятия законов о «налогах на выборы» (большинство черных не могли их оплатить из-за бедности) и т. н. «дедушкиной оговорки» (неграмотные не могли голосовать за исключением случаев, если избиратель или его предки имели право голосовать до Гражданской войны, что в реальности позволяло продолжать голосовать белым, но исключало афроамериканцев).

Эта сделка, получившая название «Компромисс 1877 года», и привела к принятию Палатой представителей итогов работы комиссии. Так беспрецедентно был определен исход президентских выборов 1876 года. Согласно окончательным выводам комиссии, демократ Тилден получил 57.85% всех голосов избирателей, республиканец Хэйз – 42.11%. Если это могло быть утешением для Тилдена, то с очень горьким привкусом.

2 марта, за два дня до окончания полномочий Улисса Гранта, Конгресс объявил Хэйза победителем. Он вступил в должность 4 марта и вывел последних федеральных солдат с Юга в апреле 1877 года, положив тем самым конец эпохе Реконструкции. Многие демократы призывали Тилдена отвергнуть результаты и принести президентскую присягу, но он наотрез отказался. Спокойствие в стране и доверие граждан к избирательному процессу ему были дороже собственный амбиций.

3 марта Палата представителей приняла резолюцию, объявившую Тилдена «должным образом избранным президентом Соединенных Штатов», но это не имело юридической силы. Сам Тилден напоследок заявил, что «я могу уйти в личную жизнь с сознанием того, что я получу от потомков благодарность за то, что был избран на высшую должность, но без каких-либо забот и обязанностей, связанных с этой должностью».

Сэмюэл Тилден оказался вторым американским политиком, (после Эндрю Джексона в 1824 году), проигравшим на президентских выборах, несмотря на то, что большинство избирателей проголосовало за него. С тех пор «победа» Хэйза на президентских выборах с перевесом в 1 голос выборщика, при весьма больших сомнениях по поводу честности выборов и подсчёта голосов в четырёх штатах, отдавших ему большинство, считается самой грязной в истории президентских выборов США.

«…но вот что чрезвычайно важно, это – кто и как будет считать голоса.» А ведь прав оказался Кремлевский горец, определённо прав. Ну хотя бы в этом конкретном случае.