Круги на площади

Светлана Храмова

– И что мне делать? Я сама стала психом. Илюшу не пускают в школу, мне нужно принять решение. Ты про риталин знаешь что-то? Не знаешь? С ума можно сойти с этими докторами, требующими принудительного лечения. Ты можешь себе представить? Здорового семилетнего ребенка требуют в психушку отдать. Нет, ты не можешь себе представить, как в Германии сложно воспитывать детей, это не дома, где родители скандалят, с преподавателями отношения выясняют, а чуть что – бегут на школу в районо жаловаться. Ну, может и не в районо, но с тем «куда пожаловаться» там проблем нет. А здесь – некуда. Некуда!! В школу Илюшу уже не пускают. Идите в специальную, говорят, а для наших детей он опасен. Ведет себя непредсказуемо, а он просто подвижный очень, подвижный и активный мальчик, что в этом особенного?

У Иры, худенькой сорокалетней шатенки в обтягивающих джинсах, глаза слегка косят и в разные стороны разъезжаются, но в очках почти не видно. Она не переехала из Москвы во Франкфурт, ее мама в Германию перевезла, Ира послушная.

Время было перестроечное, муж у Маргариты Иосифовны умер, а дочка Ирочка только-только институт закончила, экономист. Отец у Иры человек с достижениями, докторскую защитил, да вот беда – в последние годы институт развалился, ученый стресса не выдержал, сердце от постоянных волнений совсем никуда – один инфаркт, второй. Документы на переезд почти оформлены, но не дожил Самуил Михайлович, месяц всего не дотянул до немецких врачей и больниц. Маргарита Иосифовна, такая же худенькая и маленькая, как Ирина – одолела сложности перемещения: квартиру в Москве сдала, а сама с Ирочкой – на поселение, в чужие края. Ради счастья детей.

Фото: media.shafira.com

Место для проживания – по социальной программе, вначале ютились в небольшой квартирке, работать Марина Иосифовна не могла. Зато Ирочка диплом подтвердила, спецкурсы закончила, ее приняли на работу в солидный банк. И по сей день в нем трудится, ее ни разу не увольняли. От кассира до менеджера отдела путь прошла, двое детей родились чуть ли на рабочем месте, отпусков Ира не брала. Мама ей помогала, а семью надо содержать, кроме Иры некому. За несколько лет они с Мариной Иосифовной привели папины архивы в порядок, за собственный счет издали сборник его научных работ, Ира этим очень гордится.

Москва, университет, смерть отца, переезд в Германию, работа во Франкфурте на Майне, рождение двух сыновей, философу Ленечке 10 лет, активному Илюше – 7. В семье ведь должно быть двое детей, тогда счастье.

Ирочка счастлива. И когда с харьковским архитектором Женечкой встретилась, он тогда недавно развелся, сразу поняла – вот оно, мое счастье!

Женя лет на пятнадцать старше, балагур и душа компании, туристические походы, песни у костра – гитара всегда с собой, девушки его окружают и слушают с упоением, он привык. Я у них дома нахожусь, мне тут же предлагают послушать песню – в другой раз, я ссылаюсь на головную боль. Терпеть не могу клубы авторской песни и сопутствующий им восторг всеобщего единения.

К романам с восторженными поклонницами, слушающими его с упоением, Женя привык. Одной из них была когда-то Ирочка, серая мышка с длинными волосами, рассыпанными по худенькой спине, для серой мышки он стал первым.

Это решило все – любвеобильному Жене ни разу не повезло быть первым мужчиной. Он женился, не раздумывая.

– Ну, Леночка иногда пьет, но не систематически. – Это о Жениной дочке от первого брака, Ира оглашает форсмажорные ситуации. – Столько сложностей – сейчас Лена переехала, а раньше с нами жила, ух, забрасывала девица, я ее всего лет на восемь старше, а ведь воспитывать приходилось! Жене некогда внимание обратить, он архитектор в частной компании, хозяин требовательный, в Германии ведь скрытая дискриминация, иностранцам работу «для образованных» не предлагают, а уж если нашел – держись, ты первый под сокращение. Женя и в выходные чертежами занимался. Вот, видишь эти круги? – Ира показывает мне темные разводы на площади, мы гуляем по городу. – Это Женя придумал, чтобы прямоугольники офисов смягчить. – Я шумно одобряю, хотя разводы на асфальте уже неоднократно видела, неудобно спросить, Женя весь Франкфурт охватил инновациями? или это традиционный прием? Но неудобно спрашивать, о Жене либо хорошо, либо ничего, ирония неуместна.

– Одно время он в Москву почти насовсем перебрался, его пригласили на большой проект. И вот я поняла – не нужно нам это. Звоню ему – музыка на фоне веселая, громче голоса мужа. Что он там делает, с кем он? Изревновалась, бабы же как полоумные вешаются! И детей в отдаленном доступе воспитывать невозможно. Москва – дорогой город, заработанное «для семьи» Женя тратил с легкостью, добытчик из него никакой, пусть уж лучше здесь, на глазах.

– А не жаль тебе Москву? Здесь же город маленький, тихий.

Фото: www.marbos.de

– Для детей Франкфурт в сто раз удобней, нет московской толчеи. Я бы в Москве не справилась. Просто не добралась бы до школы и садика, везде пробки. После работы каждая минута на счету. Помощь? Да какая помощь… Маму не допросишься, свекровь, «женщина с претензиями» – большое одолжение делает. Лучше я сама. Зато черный «Мерседес» у нас, пусть и подержанный – большая машина для большой семьи.

Не понимаю, как у нее получается это «все сама». График в голове не укладывается. Ира просыпается в пять утра, как доярка на ферме. Ее перевели в филиал за городом, сорок минут до места добирается.

А начинает Ирина трудовой день раньше других коллег по банковскому делу – нужные часы отработать и в школа-садик-бассейн-гимнастика успеть. Плюс уроки фортепиано, конечно – у них в комнате черный «Блютнер» стоит, по объявлению в газете купили, недорого.

– Старое немецкое пианино – лучше современных, секреты утеряны, с таким звуком теперь не производят. – Демонстрирую осведомленность, одобряя выбор.

Готовка, уборка, домашние занятия с детьми – все на ней. И Женечка с его скачками идей и сменой настроений. Но вид у Иры беззаботный и радостный, она мне городские магазины показывает, в парфюмерном бутике учит меня духи выбирать – с некоторой снисходительностью в голосе, жалоб на сложности нет и в помине.

Прошло некоторое время, я уже освоилась, но мы с Ириной по-прежнему совершали редкие ознакомительные экскурсии – что, где, когда.

– Женя? Он без работы сейчас, общается с собственными детьми. Трудно ему. На работе, говорит, проще – но его уволили. Дома сидит, а я психологически его поддерживаю. И еще – ты знаешь, мы дом покупаем. Район на отшибе, опасный считается, не очень хороший район, но цирк и театр рядом. Заброшенный дом, но перспективный. У мужа много свободного времени, мы решили все переделать. Он же архитектор, пусть проектирует! В долги влезаем, но что поделаешь. Зато дети вырастут в просторном доме, мы о таком мечтали.

Мне так нравится, что он с семьей! Нет худа без добра. Когда у него все в порядке – у меня трудности. С расписанием дня проблем нет, я просыпаюсь радостно. Был период – он подружек в нашу старую квартиру водил, уединялся с ними, пока я на работе. И в поездки ездил, а меня не брал, так и говорил – Ира, ты же все понимаешь, я живой человек, не могу только с тобой общаться… он другое слово употреблял, совсем обидное. Однажды неделю сидела дома и ждала, пока очередное увлечение закончится. Вот это было трудно, так наревелась! Ты бы такое не стерпела, да? – Ира мягко это говорит. Она святая.

На новоселье мы пришли позже, чем в приглашении значилось. Не помню, почему позже, может быть, нас принимали отдельно – поговорить, пройтись по этажам не спеша. У Ирины с гостями проблем нет, компания поющих и рисующих. Приходят с детьми, засиживаются подолгу.

Нет, немецких приятелей нет, собирается еврейское комьюнити русскоговорящих, в Германии это означает, что у тебя огромное количество знакомых, готовых посочувствовать. Особая атмосфера, любительские концерты, таланты и поклонники. Я однажды только присутствовала, долго не выдержала, хотя обстановка душевная.

Дом уже почти закончен. Терраса оборудована не до конца, зимний сад распланирован, кадки для будущих растений стоят – одна в одну, горками. Хорошо задумано, с размахом, Женя увлечен проектом. В доме три уровня и огромный чердак, четыре ванных комнаты и четыре туалета, материалы непременно разные. Зачем такое количество ванных и унитазов в одной квартире, и с какой целью я должна одобрять выбор особой плитки для каждого закутка – непонятно, наверное, когда долги, то внимание гостей к мелочам и винтикам спасает хозяев от чувства ужаса перед будущим. Это важно, это я могу понять.

Проект мне понравился. Лестница неудобная, но не мне же там жить.

– У нас дикие долги!

Так часто говорят люди, и ты понимаешь, что размеры выплат предстоят фантастические, но люди так часто говорят и каким-то образом выплачивают.

– Раз в неделю я позволяю себе роскошь, я принимаю ванну. Десять евро каждая ванна стоит. Ужас.

Раз в неделю она принимает ванну, и я привыкла, что Ира бодра и улыбается, трудности ей нипочем. Лишь бы Женя был рядом.

Мы с Ирой давно не встречались. Иногда беспредельное мужество, проявляемое другими в упорной и каждодневной борьбе за выживание, пугает. Особенно, когда они уверены, что это и есть счастье.

Илюшу в гости и раньше не приводили, стеснялись. Оставляли с кем-то из бабушек, Ира потом только об этом и говорила: – С ним трудно, и руки нужны крепкие – он ведь то на кухонный шкаф влезет, то вокруг торшера обвивается, то в окно выпрыгнуть норовит. Следить нужно не отрываясь, а в остальном – славный и отзывчивый ребенок, старшего брата любит. Старшим Ира гордится – пухлый и розовощекий, вдумчивый – не слышно и не видно его, задачки и кроссворды на сообразительность, как орешки щелкает. Но в школе и с ним проблемы, правда, не такие серьезные – Леня преподавателей поучает, те нервничают.