Легко и воздушно, как по проволоке

Светлана Храмова

Ее звали Нина. Нина Стáрикова, я помню. Столько лет прошло – а помню коротюленькую клетчатую юбку со складочками и ноги неимоверной красоты. Таких красивых ног не бывает, а у нее были. Она почему-то умела ходить, сама умела: вчера вот программу “America’s next top model” смотрела, только не надо меня поправлять, что программа как-то иначе называется или я что-то там не туда поставила, не в этом суть.

 Красавицы-девчушки, все как одна стройные и ладные – у одной даже губы, как у Анджелины Джоли, ее поэтому и не выгнали из шоу, сжалились, – ходить не умели. На удивление не умели. Руками размахивали, ноги как у роботов – исхитриться надо, казалось бы. Еще они с каблуков падали регулярно, будто это ходули ярмарочные. Хотя научиться ходить за две недели можно, если с нормальным преподавателем потренироваться раза три в неделю.

За шесть занятий по два часа можно научиться ходить.

 Нина от природы ходить умела, у нее получалось. У нее были золотые кудрявые волосы, ниже талии кудрявились. Я не хочу говорить, что до попки доставали, потому что излишне и натурализм. Какая разница, где заканчивался златокудрый водопад, Нине даденный вот так запросто.

 Она красивая-прекрасивая: носик небольшой, будто на токарном станке выточенный, глаза ясные… впрочем, в глаза я почему-то стеснялась смотреть. Нина, как недоступное моему подростковому пониманию существо, ослепляла. Мне казалось, что я подглядываю. Поэтому Нинино лицо, хотя мы учились в одной школе, она всего-то классом старше, я и не помню толком. Только стыдливое восхищение помню. И что кожа у нее была молочно белая, кукольная и неправдоподобно гладкая. За Ниной ухаживал Игорь из 8-Б, такой же неправдоподобный и слепящий, олицетворение женских грез.

 Красивые и счастливые, они были пара. Разгуливали по городу, целовались у всех на глазах. Нина чуть приподнималась на носочках и начинался долгий-долгий поцелуй. Мне тогда казалось, что музыка звучит. Щемящая и томная, с завываниями хриплых интонаций.

 Годы  спектакль, «Служанки» виктюковские. Там Мадам и Месье сходят в зал и между рядами движутся… и розы… и музыка – вот точно, как Нина и Игорь.  Воплощение любви, какой она должна быть, но не бывает.

 Когда “Служанок” смотрела, то знала уже, что не бывает. Но плакала, как в тринадцать лет – от упоения высоким пафосом несбыточного. Я снова могла только смотреть. Смотреть со стороны, будто подглядывая. И плакать. Не от зависти плакать, а от перенасыщенности. Столько красоты и счастья сразу не бывает. Не помещается. В каждом-каждом сантиметре переизбыток красоты. И любви перебор. В частности.

 А тогда, глядя на Нину, а вернее, подглядывая искоса, взоры пряча – я поклялась, что непременно стану красавицей. Чтобы испытать на себе все прелести и напасти любви. Про напасти я и правда, позже узнала. Но зато узнала же! Это главное. Остальное неважно.

 Я встретила Нину всего через десять лет после окончания школы. Кожа, когда-то фарфорово-кукольная почему-то безнадежно испорчена, лоб пересечен рельефом морщин, а вместо золотых волос нахлобучен парик. Модный,  платинового цвета. Говорили, что выпали волосы у Нины, я причину забыла. И опять смотреть на нее в открытую стеснялась. Потому что сравнивала, от этого неловкость возникала.

 Неведомые мне перемены в судьбе Нины Стариковой вовсе не означают, что быть златовлаской вредно. Изменилась она, постарела рано, так даже и не бывает. Так и красоты такой, что когда-то меня потрясла, не бывает. Вся история вымороченная какая-то, невзаправдашняя.

Яркая женственность – ранима и рискованна. Практически экстрим. Но ужас не в этом. Вовсе не в этом, нет. Ужас в том, что она переводится. Переходит в разряд аномалии – каковой, впрочем, вполне возможно и является. И пора заносить женственных прелестниц в красную книгу. Завести отдельную и специальную красную книгу, чтоб не животные там значились – и туда заносить. Изучать вопрос заново. Мужчин не подпускать к изучению.

 Только для женщин. Чтобы вспомнили, как двигаться, как смотреть, как вести себя, и что при этом делать. Список правил составить – и каждой барышне, тетеньке, жене и матери потихоньку втемяшивать.

Чтоб из рук в руки, из уст в уста, как секретную информацию. Или как малоизвестную, но остро, необходимую для жизнедеятельности. Чтоб не вздыхать: “Какие нынче мужчины!”, вар.: “Разве российские мужчины понимают!”, вар.: “Сейчас нет никакой возможности найти вторую половину, мужиков только водка интересует”. Вариантов не счесть, но пора не сетовать и не пенять, а обратить внимание на то, как мы с вами, девочки, ходим, как передвигаемся по жизни, и как себя позиционируем. Плохое слово, конечно, “позиционируем”, но что поделаешь. Отображает.

  Что такое хорошо? (это мы уже начали изучать) – Хорошо, когда женщина не считает, что ее оскорбляет внимание мужчины (какое есть, такое и внимание, количество переходит в другое качество, лиха беда сначала).

 Все равно, постарайтесь научиться привлекать внимание. Быть привлекательными, короче говоря.

 Не спрашивайте с тоской и превосходством в голосе: “А зачем?” – это вопрос бессмысленный. Даже если понять “зачем” – нет никакой гарантии, что привлечете внимание хоть у кого-нибудь, кроме постового милиционера, когда дорогу на красный свет переходите. Вообще, про ничем не обоснованное превосходство забудьте напрочь.

 Принцы не перевелись. Они отдыхают.

 Они просто остались без дела.

 Разбираем, девочки, понятие “принц”. Для начала – забудем про издевающихся над тривиальностью идеи мальчиков, что никнэймы себе с этим ласковым словом придумали.

 Забудем иронию по поводу словосочетания «красота отношений» – мол, никто давно ничего такого не наблюдал и только в воспоминаниях из серии ЖЗЛ иногда читаем о фактах, которым не вполне верим.  

 Так вот,  «красота отношений» предполагает наличие прекрасной принцессы. Или хотя бы Золушки, которая а) умеет себя вести, б) знает, чего хочет, в) быстро выучится на “небесное видение” (достаточно слегка подредактировать, подправить и найти ей приличную обувь).

  Воодушевленный принц, а рядом нежная и удивительная. Колесо закрутится и ритуалы вернутся на круги своя. Потому что кандидатка в принцессы имеет шансы на успех, только если твердо помнит: потерять туфельку она может и сама, а вот надеть туфельку должен принц и собственноручно.

 Правда, память и понимание дается от природы.

 При этом “от природы” – все реже встречается.

 Просто беда с женственностью.

  Половине женского населения заморочили голову феминизмом, половина не может похудеть и от того злится на целый мир, а особенно почему-то на мужчин, а половина просто не умеет приличным образом двигаться. Уже три половины, а я еще не все перечислила. Трех половин не бывает. Только две. Сколько же тогда остается женщин, которые хоть как-то отличаются от мужчин?

 Не пытаются сами открывать кафе-ресторанную или клубно-театральную дверь, если рядом мужчина. Не раздумывают, принять ли помощь в поднятии тяжестей. Не считают оскорблением подчеркивание женского начала.

 Сколько вас, девочки, которые способны заинтересовать мужчину настолько, что ему захочется превратиться в галантного кавалера?

 Со школьных лет помню, все помнят: у динозавров с птеродактилями, – ой, мудрено как! – хорошо, у древних животных отмирали целые части тела и отдельные органы за ненадобностью. Животные видоизменялись, и не всегда в лучшую сторону. Так вроде бы эволюция и происходила. Чего-то там не употребляется из частей тела или органов чувств – и отмирает. Нечетко помню, но суть такая.

 У женщин отмирает женственность: легкость, воздушность и беспомощность, которая вызывает желание помочь (не путать с широко распространенной неуклюжей бессмысленностью, которая провоцирует лишь порыв уплыть за буйки, удрать, раствориться, исчезнуть).

 А у потенциальных принцев, от невостребованности, – отмирает интерес к процессу отношений в принципе.

  Девочки, станьте феями, преисполненными собственного достоинства (не путать с истеричностью), ну хоть попытайтесь! Только не копируйте никого, это кроме смеха ничего не вызывает.

 Научитесь двигаться женственно. Передвигаться  легко – и будто рискуя упасть.