Лицензия на блуд

Вопрос целесообразности легализации марихуаны в Нью-Йорке можно считать решенным, и на повестке дня  возник другой, не менее животрепещущий. В столице штата впервые начали всерьез, на законодательном уровне, обсуждать возможность легализации проституции.

А почему бы, собственно, и нет? Если бы кто-нибудь удосужился провести по этой теме соцопрос среди потенциальных клиентов (то есть, главным образом, мужчин), его результаты могли оказаться не менее убедительными, чем итоги очередных выборов любимого руководителя Северной Кореи. Что касается женской части нью-йоркского электората, то будут выкаблучиваться — можно, в конце концов, вернуться к мудрым скрепам патриархата, сведя на нет достижения окаянных суфражисток…

Шутки шутками, а правозащитные женские организации нашего штата вовсю бьют тревогу. Лидеры феминистского движения объявили в Олбани о начале широкомасштабной кампании, направленной на то, чтобы не допустить легализации секса за деньги. Феминистки утверждают, что декриминализация проституции развяжет руки сутенёрам и преступным группировкам, которые специализируются на торговле живым товаром.

«Проституцию невозможно превратить в безопасную бизнес-индустрию, — заявила на пресс-конференции в столице штата доктор Кью Инглиш, основательница правозащитной организации Not On My Watch. — Проституция тесно связана с насилием, и мы не вправе всерьез обсуждать легализацию насилия».

Доктор Инглиш обратилась к законодателям, представляющим в Ассамблее штата избирательные округа с преимущественно цветным населением: «Не забывайте, что в случае легализации именно на вашей территории, а не Пятой авеню и не на Парк-авеню появятся бордели, заправлять которыми будут профессиональные сутенеры».

Противоположной точки зрения придерживается член Сената штата от Бруклина Джулия Салазар: «Начинать заниматься декриминализацией проституции нужно было давно. Это такая же сфера труда, как многие другие. Пора это признать и приступить к законодательной легализации».  

По данным Департамента здравоохранения Нью-Йорка, около 90 процентов женщин, работающих в сфере оказания сексуальных услуг в нашем штате, попали в страну нелегально. В одном только 2017 году полиция завела 265 дел, связанных с проституцией, и арестовала 228 сутенеров.

Споры о том, этично ли допускать обмен любви за деньги, ведутся примерно столько же времени, сколько существует сама проституция. Впервые в истории статус жриц любви был документально закреплен еще в древней Месопотамии в третьем тысячелетии до нашей эры — существовавшие тогда законы защищали имущественные права проституток.

Первым, кто ввел налог на занятия проституцией, был афинский законодатель Солон — это случилось в середине первого тысячелетия до нашей эры. В это же время в Афинах возникли первые бордели. Работницы борделей стояли нагими у входа, привлекая внимание потенциальных клиентов. Основными клиентами таких заведений были купцы, моряки и одинокие молодые люди. Афинскую аристократию обслуживало элитное подразделение проституток — гетеры, причем некоторые из гетер славились не только ослепительной красотой, но выдающимся умом. В их числе была знаменитая Аспасия, гетера и содержательница публичного дома, ставшая женой Перикла и превратившая его дом в интеллектуальный центр тогдашних Афин.

Термин «проститутка» появился в Древнем Риме. Он возник в результате синтеза латинских слов pro и statuo и буквально означает «выставлять напоказ». Римлянка, желавшая заниматься проституцией, должна была официально заявить об этом магистратам, после чего ее имя вносилось в соответствующие списки и ей выдавалась «лицензия на блуд». Во времена расцвета империи падение нравов достигло такой степени, что за подобными лицензиями стали обращаться дочери сенаторов и прочих аристократов. Согласно ходившим в Риме слухам, жена императора Клавдия, Мессалина, в погоне за острыми ощущениями по ночам трудилась в рядовом борделе под вымышленным именем.

Проституция не исчезла как явление и после того, как в Европе распространилось христианство. Церковь культивировала образ раскаявшихся проституток, таких как Мария Магдалина и Мария Египетская. А ведь чтобы чистосердечно раскаяться, нужно было сперва как следует нагрешить. Средневековые бордели располагались на специально отведенных для них улицах и имели отличительные признаки: расписные изображения цветов и животных на стенах, красный фонарь над дверью. Проститутки тоже имели отличительные знаки.

Сильнейшим ударом для индустрии платной любви стал сифилис, завезенный в Европу из едва открытой Колумбом Америки. Публичные дома, превратившиеся в очаги смертельной эпидемии, закрывались один за другим. Проституток ставили на учет и вели за ними строгий врачебный контроль. Кое–где власти пытались бороться с проституцией как явлением, полностью запрещая ее и подвергая путан строгим наказаниям, однако такая политика, как правило, не приносила ожидаемых результатов.

В период Ренессанса влияние церкви на общество заметно ослабло, и проституция переживала своего рода собственное Возрождение. К тому же, в эпоху Великих географических появилась необходимость в портовых проститутках для обслуживания растущей армии моряков.

К середине XX века проституткам снова пришлось нелегко: по обе стороны Железного занавеса сложилось устойчивое представление о проституции как о социальном зле, а жрицы любви рассматривались в качестве, в лучшем случае, жертв организованной преступности, в худшем — социальных отбросов. Однако с ростом числа общественных организаций, защищающих права женщин, появился новый взгляд на проституцию — как на тяжелый и опасный труд, который необходимо узаконить. В настоящее время отношение развитых обществ к проституции формируется в результате противоборства этих двух подходов.

Сторонники легализации опираются на широко распространенный на Западе принцип, согласно которому сексуальные отношения между взрослыми людьми должны быть защищены от вмешательства государства — если, конечно, в них отсутствуют элементы принуждения или насилия. С подобной точки зрения, декриминализация способна избавить секс-работниц от «клейма позора», а также от страха перед сутенерами и полицией.

В минувшие годы и десятилетия законы, касающиеся проституции, были существенно смягчены в десятках стран мира. В Германии декриминализация проституции произошла в 2002 году. Одной из главных причин этого шага была надежда на то, что он сделает секс-индустрию более профессиональной и предоставит проституткам легальный доступ к медицинскому страхованию и пенсиям. Другими словами, приравняет эту профессию ко всем другим специальностям.

Наряду с позитивными откликами в Германии есть и другие мнения. Противники легальной проституции говорят, что декриминализация не принесла ничего хорошего большинству проституток. Официально зарегистрировались очень немногие, а значит, доступ к обещанным льготам получили единицы.

Еще более серьезный аргумент «против» заключается в том, что либерализация закона, судя по всему, дала толчок для роста не только секс-индустрии, но и работорговли: поставщики живого товара стремились угнаться за растущим спросом. И все же достоверных данных о росте преступлений подобного рода и их связи с легализацией проституции нет.

Другие противники немецкой модели декриминализации говорят, что все больше молодых женщин из Румынии и Болгарии едут в Германию работать уличными или бордельными проститутками. По данным газеты Der Spiegel, многие девушки отправляются в Кельн и другие портовые немецкие города по своей воле, однако в конце концов запутываются в опасной криминальной сети, откуда им зачастую бывает нелегко выбраться.

Женские правозащитные организации, выступающие против легализации проституции, исходят из того, что большинство проституток — это жертвы, вынужденные продавать свое тело, чтобы выжить. По их мнению, работорговля и проституция неразрывно связаны между собой. В качестве выхода из ситуации предлагается «северная модель». Речь идет о подходе, принятом в ряде скандинавских (и не только) стран, где полиция наказывает клиентов проституток штрафами, сутенеров — тюремными сроками, а самих жриц любви оставляет в покое. Таким образом власти стремятся сократить спрос на секс-услуги.

Подобная политика была принята на вооружение в Швеции в 1999 году, после чего по этому пути, среди прочих, пошли такие страны, как Исландия, Норвегия и Канада. Европейский парламент рекомендовал странам ЕС перенять именно эту модель.

Однако и у северной модели есть свои противники. Доктор Джей Леви предельно тщательно исследовал практику Швеции. Данные шведской полиции об уменьшении числа проституток его не убедили. По его мнению, единственное, что удалось сделать шведам, это оттеснить проституцию в тень, что сделало ее еще более рискованным занятием.

«В основном безопасности стало меньше, — говорит доктор Лев. — У проституток стало меньше времени, чтобы оценить ситуацию и клиента. Сами же клиенты, которые, покупая секс, становятся преступниками с точки зрения закона, стараются замести все следы».

Обе стороны спора о декриминализации проституции утверждают, что прежде всего хотят защитить права проституток. Однако бесспорно одно — подходы к тому, как добиться этого, у сторон совершенно разные, и оказаться верными одновременно они никак не могут.