О памяти и гордости

«Нельзя суетиться, говоря о вечности. Нельзя плясать и топтаться на святом! 

      Я слышу песню «Ехал я из Берлина» и почему-то вспоминаю папин рассказ о том, как возвращался он из Кенигсберга, ставшего потом Калининградом (Кант в гробу переворачивается). Трудно было идти по «освобождённым» городам, в которых освободителей ненавидели ещё с 39-го. Папа рассказывал, как местное население просто травило советских воинов. Приказ был не брать от местных продукты и проходить населенные пункты колонной без остановок. Страшно… 

И поляки помнили, как советские воины стояли и наблюдали за уничтожением Варшавского восстания, и немцам досталось коллективное изнасилование, об украинцах, сопротивлявшихся до второй половины 50-х промолчу. Нет однозначности в истории, которую пишут победители.

А я думаю об американских, британских, французских ветеранах, о тех, кто сражался с фашизмом в других странах. У них полков нет – о них память хранят иначе – на могилы приходят и грустят вспоминая. Память суеты не терпит. И мира просят, чтобы не повторилось, чтобы маки только в память об ушедших, и, не дай Бог…

Я непременно мак приколю. И вы не забудьте.

75 лет Победе – три четверти века радости с страшной памяти. Я вчера перебирала папины документы. Я часто в них ищу ответы на многие вопросы. Вчера я не нашла в них ответ о гордости, о которой говорят в контексте памяти. В 2005 году к 60-летию Победы журнал «Ветеран», который тогда выпускался в Нью-Йорке  организацией ветеранов Второй Мировой войны из стран бывшего СССР, была статья папина, в которой он описал День Победы 45-го, четко сформулировал своё отношение к этому дню и своих мыслях по поводу: «Если бы мне пришлось ответить на вопрос, о чем я думаю в День победы над фашизмом, я бы сказал, что думаю о Мире на Земле,  в каждом доме, в каждой человеческой душе.

      Не вопрос, «что такое война?»  я отвечаю: – это кровь, грязь, холод, голод и тяжкий смертельно опасный труд.  Это боль и страдание ни в чем не повинных людей. Это машина, которая перемалывает тела и души, это разруха для страны.

    Вот, что такое война.  Но разве только это?  Нет!  Это величие человеческого духа и силы человеческой дружбы, взаимопомощь на поле боя и нехитрые радости, и крепкое мужское слово, и до боли родные лица во время короткого тревожного сна в перерыве между боями.  Это тоже война…

Нам повезло и мы вернулись с войны, пусть раненые, контуженные, но живые…

В День Победы мы помянем всех, кто не дожил до этого дня.  Помянем всех павших на полях сражений, независимо ор их расовой и национальной принадлежности»…

О слезах и памяти нашла у отца воспоминания. Но какая  гордость на крови?

А мы семьей, как всегда в этот день,  соберёмся за столом. Правда, столы будут стоять по разные стороны кадра в виртуальном мире. И мы непременно нальём каждому воевавшему в нашей семье герою их боевые сто грамм. И навеки гвардии полковник моего Бассмертного отделения Эдельман Владимир Константинович,   вечный мой герой и пример чести и достоинства, будет рассказывать с экрана телевизора страшную правду о том войне, в которой было много геройства, но и много предательства и человеческой низости. Хорошо, что я успела все это отснять, чтобы помнили. И будем пить, вспоминая  тех, благодаря кому мы живём сегодня! Помним!