“МОК продал свою душу”, – такой была первая реакция газеты “USA Today” на воскресное (24 июля) решение исполкома Международного олимпийского комитета не препятствовать выступлению российских спортсменов на Играх в Рио-де-Жанейро.
Тот, кто прочтет вышедшую на днях книгу “Игры: глобальная история олимпийских игр” (“The Game: A Global History of the Olympics”), убедится, что МОК продал свою душу намного раньше. Автор книги Дэвид Голдблатт, преподаватель социологии спорта в Бристольском университете в Англии и в ряде других высших учебных заведениях, легко убеждает в этом читателя на многочисленных фактах истории современного олимпийского движения.
У колыбели этого движения стоял французский аристократ Пьер де Кубертэн. О женском спорте он отзывался так: “Самое неэстетичное для человеческого глаза зрелище”. В 1896 году в Афинах на Первых современных Играх женщин не было ни среди участников, ни среди судей, ни среди зрителей. На Вторых играх (Париж, 1900) женщин допустили к соревнованиям по крокету и теннису. Перед Пятыми играми (Стокгольм, 1912) Кубертэн заявил: “Олимпийские игры должны быть забронированы для мужчин”. Так считал, разумеется, не только он. В 1948 году голландка Фанни Бланкерс-Коен выиграла четыре золотые медали на легкоатлетических олимпийских соревнованиях в Лондоне, после чего получала письма с угрозами: как, дескать, она, 30-летняя мать двоих детей, посмела предстать перед зрителями в кроротеньких трусах… Только в 1964 году, перед Играми в Токио, МОК пришел к выводу, что женщинам можено соревноаться на такой “длинной” дистанции, как 800 метров. О марафонском беге женщин речь не заходила до Игр в Лос-Анджелесе в 1984 году…
Долгое время на Олимпийских играх состязались только белые, и соревнования далеко не всегда отвечали духу олимпизма. Примеров предостаточно. Вот лишь один. В турнире фехтовальщиков-саблистов на Играх в Париже (1924) итальянцы намеренно проигрывали своему соотечественнику Оресту Пулити, считавшемуся фаворитом турнира. Судьям это не понравилось, и один из них – венгр Имре Ковач – сказал Пулити и его сопернику-итальянцу, что они оба могут быть дисквалифицированы за нарушение спортивной этики. На следующий день Пулити приметил Ковача в баре и решил выяснить с ним отношения. За словесной перебранкой последовал вызов на дуэль. Пулити и Ковач сошлись в поединке на саблях в уединенном месте на итальяно-югославской границе. Продолжавшийся поединок был остановлен секундантами, когда оба дуэлянта были ранены.
Олимпийская история полна эпизодов, которые ее не красят… В 1968 году перед Олимпийскими играм в Мехико оргкомитет объявил о наборе волонтерш для оказания помощи туристами из других стран. Откликнулись тысячи. Предпочтение было отдано исключительно мексиканкам с белой кожей. Темнокожие не могли, по мнению оргкомитета, способствовать благоприятному отношению иностранцев к Мексике… Спортивные арены для Игр в Атланте (1996) строили испаноязычные нелегальные иммигранты, согласившиеся работать за минимальную оплату. А незадолго перед Играми власти Атланты вручали бездомным бесплатный автобусный билет в любой – по их выбору – город страны, чтобы они исчезли с глаз и не портили вид олимпийской столицы.
Трудно считать Олимпийскими играми те, что последовали за первыми. Спортсмены, соревновавшиеся в Париже (1900), Сент-Луисе (1904) и Лондоне (1908), понятия не имели, что участвуют в олимпийских соревнованиях. Игры в Париже, Сент-Луисе и Лондоне были приурочены к международным торговым ярмаркам и продолжались месяцами. Соревнования служили своего рода рекламой западной культуры и цивилизации. В Сент-Луисе устроили соревнование между “цивилизованными и туземцами”. В отчете об этих соревнованиях говорилось: “Представители дикарей и нецивилизованных племен проявили себя никудышными спортсменами”.
Кубертэн задумывал возродить Олимпийские игры как соревнования между спортсменами, а не странами. Но уже в Лондоне (1908) журналисты подсчитывали, сколько медалей завоевала та или иная страна. На Играх в Лос-Анджелесе (1932) призеры впервые стояли на пьедестале почета и в впервые в честь победителя исполнялся гимн страны. Это были еще цветочки, ягодки же созрели через четыре года.
Организаторы Игр в Берлине (1936) поставили цель доказать победами превосходство национал-социалистической Германии над другими странами. Эти Игры положили начало открытой пропаганде спортивных достижений как доказательства превосходства политической системы.
Берлин должен был принимать Олимпийские игры в 1916 году, но в это время в Европе шла война. Германию не допустили – как одного из зачинщиков войны – на Игры в Антверпене (1920), в Париже (1924) и в Лондоне (1928). А в 1924-м Германия вновь стала членом МОК и три года спустя начала – при поддержке Кубертэна – кампанию за право организовать Игры. В 1931-м Конгресс МОК назвал Берлин олимпийской столицей Игр 1936-го года.
Члены Оргкомитета Игр встретились впервые 24 января 1933 года в подавленном настроении, потому что через шесть дней Адольф Гитлер принимал присягу как новый рейхсканцлер. Легко догадаться, о чем думали председатель Оргкомитета сын еврея Теодор Левальд и секретарь Оргкомитета Карл Дием, женатый на еврейке. Нацисты называли Олимпийские игры “международным предприятием евреев” и “заговором масонов и евреев против арийской расы”. Через десять дней после первого заседания Оргкомитета, в начале февраля, студенты-нацисты потребовали отменить проведение Олимпийских игр в Германии. Во второй половине марта Гитлер и министр пропаганды Геббельс вызвали Левальда и Диема, и председатель и секретарь Оргкомитета ожидали, что им скажут, что никаких Игр в Берлине не будет. Но произошло неожиданное. Гитлер сказал, что Играм быть, и они должны показать “мировому общественному мнению, что из себя представляет в культурном отношении новая Германия”.
До Игр оставалось более трех лет, и у МОКа было достаточно времени, чтобы перенести их в другую страну. Во многих странах началась кампания против проведения Игр в столице национал-социалистов. В Соединенных Штатах против Игр в Берлине выступили несколько организаций. Американский спортивный союз (AAU) – глвная любительская спортивная организация и, значит, база спортсменов-олимпийцев – объявила, что если спортсменам-евреям не будет гарантировано – “не на словах, а на деле” – участие в Играх, то члены Союза в Берлин не поедут.
Главным противником бойкота был глава Национального олимпийского комитета США Эвери Брендидж (будущий президент МОК). Он делегировал “для изучения проблемы” самого себя в Германию, и, вернувшись из поездки, объявил, что для бойкота Игр нет никаких оснований. Находясь в Германии, Брендидж был откровенен, рассказывал, что евреи не могут посещать его спортивный клуба в Чикаго.
Бывший в то время президентом МОК бельгиец Анри де Байе-Латур так откликнулся письменно на просьбу членов исполкома МОК о пересмотре решения об Играх в Берлине: “Игры проводит город, а не страна… Игры не должны носить политический, расовый, национальный или религиозный характер…” Спустя два года – в 1935-м, когда уже ни для кого в мире не могла быть секретом суть национал-социалистического режима, де Байе-Латур сказал, что “лично он не испытывает любви к евреям и не поддастся давлению евреев”. Отсутствие евреев среди олимпийцев он объяснил “слабыми спортивными генами”.
Зимние Олимпийские игр 1936 года проходили в альпийском горном курорте Гармиш-Партенкирхен, что к югу от Мюнхена. Они стали своего рода прелюдией к Играм в Берлине. Здесь красовались плакаты “Нет животным, нет евреям!” Местная еженедельная газета “Der Sturmer” печатала олимпийские репортажи и антисемитские статьи. А вскоре после завершения зимних Игр случилось нечто такое, что все еще могло предотвратить летние Игры в Берлине. Немецкие войска вошли в демилитаризованную – по условиям Версальского договора – Рейнскую область. Однако мир никак не отреагировал на акт агрессии. Мир удовлетворился выборами, которые Геббельс провел в Рейнской области и на которых Гитлер получил полную поддержку. Спустя почти восемь десятилетий нечто подобное совершил Путин: едва кончились зимние Игры в Сочи, он ввел войска в Крым, а затем крымчане “проголосовали” за присоединение к России…. Но я забежал вперед.
Открытие Игр в Берлине было отмечено прибытием факела с олимпийским огнем, зажженным в греческой Олимпии. Эстафета с огнем символизировала связь древних греков-олимпийцев с арийской расой. Но что заставило МОК сделать традиционной эстафету, изобретенную национал-социалистами? Сегодня этот вопрос неуместен, поскольку спонсорами эстафеты выступают крупнейшие международные компании, и МОК зарабатывает на эстафете миллионы долларов. …
Два американских еврея Сэм Столлер и Марти Гликман могли вернуться из Берлина золотыми медалистами за победу в эстафете 4 х 100 метров. Но в день финала они были выведены из состава команды. Через 50 лет после Игр в Берлине 68-летний Гликман сказал, что это было сделано по распоряжению Эвери Брендиджа.
Но евреи становились чемпионами в Берлине. В частности, шестеро венгерских евреев. Ибола Чак первенствовала в прыжках в высоту, “золото” завоевали борец Кароли Карпати , фехтовальщики Илона Элек и Эндре Кабош , а также два ватерполиста… Стали чемпионами два австрийских еврея… Американец Самуэль Батлер выиграл золотую медаль в составе сборной США по баскетболу…
Однако Геббельс достиг своей цели: мировая пресса хвалила Игры на все лады. “Олимпийские игры стали фестивалем германизма”, – не скрывала восхищения “New York Herald Tribune”. На время Игр в берлинских книжных магагазинах появились запрещенные нацистами романы Томаса Манна и Стефана Цвейга… Гестапо получило распоряжение не обращать внимания на гомосексуалистов-иностранцев…
“Громадный успех Берлинских игр прекрасно отразил олимпийский идеал”, – откликнулся 73-летний Кубертэн, не сумевший из-за недомогания приехать в Берлин. В знак благодарности за такой отзыв нацисты выдвинули его на Нобелевскую премию мира. Однако Кубертэн скончался в 1937 году, а покойников “нобелями” не награждают.
Закончилась Вторая мировая война, и вскоре после первых послевоенных Игр в Лондоне (1948) встал вопрос об участии в олимпийском движении спортсменов Советского Союза. В исполкоме МОК были голоса как “за”, так и “против”. Выступавшие против обращали внимание на поддержку советских спортсменов государством , что в корне противоречило любительскому спорту. Впрочем, и в СССР были противники участия в Олимпийских играх.
“Чтобы получить разрешение выступать в международных турнирах, я должен был заверить Сталина, что гарантирую победу”, – цитирует Голдблатт воспоминания Николая Романова, возглавлявшего в то время Спорткомитет. По его словам, “холодная война” способствовала вступлению СССР в международный спорт, поскольку спортивная арена превратилась в “новое поле боя с Соединенными Штатами”. В 1951 году МОК одобрил участие Советского Союза в Олимпийских играх, приняв во внимание, что СССР отказался от требовани признать русский язык официальным и исключить из МОКа “фашистскую Испанию”…
В 1952 году на Играх в Хельсинки спортсмены СССР и стран советских сателлитов жили отдельно от спортсменов других стран – во избежание конттакта с идеологическим врагом. Спортсмены США завоевали в Хельсинки 40 золотых медалей, спортсмены СССР – 22, и американские СМИ назвали США победителем, поскольку в расчет всегда принималось только “золото”. Но вот “Правда” написала, что “первое место заняли спортсмены Советского Союза”. Однако даже по общему числу наград (золото, серебро, бронза) США (76) опередили СССР (71). Отчитываясь перед Политбюро, Романов, возглавлявший в Хельсинки советскую команду, сказал о “ничьей”.
В последующие сорок лет – вплоть до развала Советского Союза – Олимпийские игры действительно превратились в одно из полей сражения “холодной войны”. За эти сорок лет Игры трижды подвергались бойкоту. В 1976 году в Монреаль не приехали спортсмны 22-х африканских стран – в знак протеста против участия в Играх Новой Зеландии, которая не порвала связей с ЮАР. В 1980 году спортсмены 65 стран бойкотировали Игры в Москве – в знак протеста против интервенции Советского Союза в Афганистане. В 1984 году СССР и тринадцать его союзников бойкотировали Игры в Лос-Анджелесе, сославшись на отсутствие обеспечения необходимой безопасности.
В 1972 году во время Игр в Мюнхене мусульманские террористы убили одиннадцать израильтян – тренеров и спортсменов. С тех пор организаторы каждых Олимпийских игр принимают меры защиты как участников Игр, так и зрителей.
И за сорок лет, которые отделяют Игры в Хельсинки (1952) от Игр в Барселоне (1992), Международный олимпийский комитет полностью пересмотрел цели и задачи олимпийского движения. Спортсменов-любителей оттеснили в большинстве дисциплин профессионалы. Начиная с Лос-Анджелеса (1984) Олимпийские игры превратились в мероприятия по извлечению прибыли. Поскольку деньги начали играть едва ли не самую главную роль, стала расцветать – и расцвела – коррупция. Были куплены голоса членов МОК, голосовавших за организацию летних Игр в Атланте (1996), зимних Игр в Нагано (1998) и в Солт-Лейк-Сити (2002). И следует предположить, были куплены голоса членов МОК, голсовавших за проведение зимних Игр в Сочи в 2014-м.
Идея зимних Игр в Сочи родилась в 2005 году в австрийских Альпах во время совместной пирушки канцлера Австрии Вольфганга Штосселя с президентом России Владимиром Путиным и путинским приятелем бизнесменом Владимиром Потаниным -владельцем находившегося по близости от Сочи горного курорта “Красная Поляна”. Вероятно, мы когда-нибудь узнаем, кто – Путин или Потанин – подбросил идею о зимних Играх на черноморском курорте. Вероятно, Потанин. Путину идея понравилась, поскольку новая Россия, постсоветская, получала возможность заявить о себе спортивно-пропагандистским спектаклем. В 2007 году, когда сессия МОК решала в Гваттемале вопрос о месте проведения зимних Игр, Путин счел необходимым лично присутствовать и агитировать за Сочи. Можно только гадать, сколько друзей Путина обогатились благодаря Играм, организация которых стоила астрономическую сумму – 51 миллиард долларов.
И поскольку деньги стали играть громадную роль в международном олимпийском движении, росло из года в год – из Игр в Игры – число спортсменов, употреблявших стимуляторы. До поры до времени – до 1972 года – МОК вряд ли даже задумывался о противостоянии допингу. Задумался, когда узнал о государственной допинговой программе в коммунистической Германии. Первый тревожный звонок прозвучал на Играх в Монреале (1976). Ко времени Игр в Сеуле (1988) можно было уже говорить о допинговой болезни во многих странах. В Сиднее (2000), Афинах (2004), Пекине (2008) и Лондоне (2012) были уличены десятки медалистов. Возможность получить денежную награду за олимпийскую медаль любого достоинства убеждала спортсменов, что стоит пренебречь честью и вести борьбу запрещенными средствами. Начинающиеся 5 августа Игры в Рио-де-Жанейро спортивный мир встречает в обстановке скандала, вызванного жульничеством – на государственном уровне – в России.
Олимпийский огонь тускнеет. Он вряд ли погаснет в скором времени, поскольку в проведении Игр заинтересованы крупные международные компании. К тому же Игры пользуются вниманием миллиардной телеаудитории. И все еще есть спортсмены, которым Игры предоставляют едва ли не единственную возможность заявить о себе. К профессионалам-миллионерам НБА и НХЛ это, разумеется, не относится.
Be the first to comment on "Олимпийский огонь тускнеет"