Струпья нищего и крах мечты

В Нью-Йорке стартует самый провокативный фестиваль

Меня всегда настораживает, когда кино заранее объявляют “во имя” чего-то или “вопреки” чему-то. Эта заданность свойственна фильмам, которые обычно отбирают на фестивали правозащитного кино. Пафос таких фильмов мне порой напоминают поведение нищего на паперти, который протягивает прихожанам свои руки в струпьях, чтобы посильнее их разжалобить. Зацикленность на какой-то одной проблеме подобна прутковскому флюсу – “полнота его односторонняя”.

Но тут надо понять и принять: сегодня, когда в масс-медиа трудно разобрать, где правда, а где фейк, документальное кино, пусть “во имя” или “вопреки”, служит камертоном истинности и источником честной информации и непредвзятой аналитики. Я говорю о лучших документальных лентах. Как и в других киножанрах, здесь есть средние и слабые опусы, куда же без них.

Так вот, с 14 по 21 июня в Нью-Йорке, сразу на двух очень солидных площадках, в Кинообществе Линкольн-центра и в Центре независимого кино (IFC) в Гринвич-виллидже, пройдет очередной, 29-й ежегодный Human Rights Watch Film Festival.

Будут показаны 15 фильмов, из них 12 поставлены женщинами. Так сказать, лицезреем воинствующий феминизм на марше, что логично и закономерно в свете недавних скандалов со знаменитостями-насильниками и приставалами. К штыку разоблачений женщины приравняли перо, то есть кинокамеру, и это тенденция момента, как к ней ни относись.

Я просмотрел примерно две трети программы, и должен сказать, что некоторые из лент показались мне очень важными и будирующими мысль. О них мы и поговорим сегодня. И у вас будет шанс сравнить свои впечатления с моими.

Имя Педро Альмодовара служит магнитом, притягивающим к фильму “Молчание других” ( Silence of Others). Испанский мастер здесь выступил в качестве презентера и продюсера. Это взгляд в историю, в эпоху правления диктатора Франко, и попытка ответить на непростой вопрос: надо ли ворошить прошлое и расчесывать старые раны? Преступлений против своего народа Франко и франкисты совершили несчетное количество. Но в свое время, когда Испания сбросила с себя коросту франкизма, власти и народ договорились закрыть эту страницу, приняв “пакт о забвении”. То есть никаких судов, никакого возмездия преступникам. Поставили точку и движемся дружно в светлое будущее.

Но нет, ужасы прошлого вот так, одним махом, не перечеркнешь, не забудешь. Нас познакомят с жертвами режима, их детьми, которые не согласны с насильственной амнезией. Они хотят узнать, как погибли их родные и близкие, где их могилы, поклониться их праху. Мы увидим прокурора, который расследует преступления бывших франкистов, собирая по крохам улики их злодеяний. Нет, не должно быть срока давности для серийных убийц, говорят люди в фильме. Один из них сам нашел того, кто его пытал в застенках секретной службы. Должен ли он простить своего мучителя? Ведь они оба глубокие старики.

Фильм “Молчание других” вовсе не дует в одну обвинительную дуду. Мы услышим голоса тех, кто воздает должное Франко, “спасшему западный мир от коммунизма”. Диктатора приветствовали президенты Форд и Де Голль, Папа Римский. В испанских городах много улиц, названных в честь Франко и его сподвижников. Есть у каудильо множество сторонников и в современной Испании. Кто-то из них, самых фанатичных и безрассудных, обстрелял фигуры монумента жертвам франкизма. И этот поразительный по экспрессивности памятник со следами пуль служит визуальным рефреном для тревожных размышлений о том, что прошлое неумолимо возвращается и ничего с этим поделать нельзя.

А теперь перенесемся с Пиренеев в наши родные палестины (звучит двусмысленно, понимаю). Я имею в виду славный город Балтимор, который я десятки раз проскакивал, мчась из Нью-Джерси в Вашингтон по суперхайвею 95 и обратно. И вот впервые остановился в этом населенном пункте благодаря режиссеру Мэрилин Несс. Она сняла поразительную и горькую картину “Город с шармом”. Да, Charm City, одна из “кликух” Балтимора. И сегодня она звучит особенно саркастично.

Кадр из фильма “Город с шармом”

Мэрилин провела три года в очень неблагополучном афроамериканском районе Балтимора, общаясь с народом в лице бывшего полицейского, который стал лидером общинного центра, молодого политика, который полон решимости вылечить больной город, и другими хорошими людьми, которым обрыдло жить в помоечных условиях под аккомпанемент стрельбы. Стреляют здесь как дышат. Сотни, тысячи жертв уличных разборок, тут и банды, и семейные ссоры, и наркоманы.

Выхода, похоже, нет. Потому что насилие и бедность укоренены в самых основах этого неприглядного жизненного уклада. И американская мечта для “среднего Джо” из этого района – чтобы не убили и не посадили в тюрьму. Как известно, очень многие молодые черные парни сидят в тюрьмах, часто за пустяшные прегрешения, и, пропорционально, очень многие молодые черные девушки – матери-одиночки. Какие Гарварды, какие “равные возможности”, какая “американская мечта”! Уколоться и забыться…

Игровое кино редко бывает настолько похожим на жизнь, как это случилось в картине Ирама Хака “А что люди скажут?” (What Will People Say?). Фильм снят в Норвегии и рассказывает о 16-летней Нише, девушке из семьи иммигрантов из Пакистана. Девушка уже вполне интегрировалась в нормальную западную жизнь, мы видим ее в компании сверстников, ребята тусуются, танцуют, веселятся, обжимаются. Но вот последнего испытания ее строгий набожный папа-мусульманин не выдерживает. Застукав Нишу в компании с парнем и ошибочно решив, что она пустилась во все тяжкие, он ее насильно везет домой, в Пакистан, чтобы там, в семье тетки, из нее выбили всю западную дурь. Но вирус свободы, которым девица заразилась в Норвегии, оказывается сильней любого, самого жестокого насилия над ее личностью во имя Аллаха и “семейных ценностей”.

Кадр из фильма “А что люди скажут?”

Почему родители несчастной Ниши столь яростно стремятся сломать ее волю? Тут, конечно, сказываются многовековые традиции, которые иммигранты привозят из своих стран. Гулять до брака “ни-ни”, за это – позор на всю жизнь и часто смерть. Девушка не выбирает жениха, семья это делает за нее и она должна безропотно принять их выбор. А главный побудительный импульс сформулирован названием фильма. Что скажут соседи-единоверцы?! Как на улицу теперь выйти! Вот ведь стыд-то какой.

И тут, вопреки разнице верований и обычаев, вдруг повеяло чем-то до боли знакомым.