Великий диверсификатор

В начале нынешнего тысячелетия отец всех туркмен Сапармурат Ниязов запретил в своей стране цирк и оперу, посчитав эти виды публичных развлечений чуждыми туркменской культуре. Судя по последним новостям, отец всех ньюйоркцев Билл де Блазио решил продолжить мудрые начинания Туркменбаши.

Администрация мэра Нью-Йора объявила о том, что ряду театров, музеев, выставочных центров и концертных залов, получающих дотации из городского бюджета, будет снижен уровень финансирования на основании того, что они проводят недостаточно жесткую политику расовой диверсификации. «Наличие среди работников того или иного заведения представителей национальных и иных меньшинств — это не достижение, за которое выплачивают премию, а обязательное требование, — заявил пресс-секретарь Департамента нью-йоркской мэрии по делам культуры Райэн Макс. — Если какие-то заведения не демонстрируют приверженность упомянутым принципам, им не следует рассчитывать на финансирование в полном объеме со стороны городских властей».

Среди тех, кто может вскоре заметить серьезную дыру в своем бюджете, — Метрополитен-музей, Линкольн-центр и Карнеги-холл. В общей сложности грядущие санкции мэрии могут коснуться 33-х музеев, театров, концертных площадок, ботанических садов и зоопарков, которые находятся в управлении некоммерческих организаций. Эти заведения платят за аренду земли у города символическую плату и получают от городских властей львиную долю средств, необходимых для окупаемости своего содержания. В текущем финансовом году на эти цели планируется потратить 117,2 миллионов бюджетных долларов. Пока не известно, сколько именно миллионов из этой суммы не досчитаются культурные учреждения.

Идея «расовой зачистки» нью–йоркской культурной сцены была впервые озвучена в 2015 году начальником Департамента по делам культуры. Томас Финкельперл оговорился при этом, что мэрия не собирается проводить какие-либо «карательные меры». Однако всего два года спустя городские власти заговорили другим языком. Билл де Блазио заявил, что наличие диверсифицированного персонала будет одним из ключевых критериев при определении объемов финансирования. Новые правила таковы: в штате учреждений культуры, находящихся «на балансе» городских властей, должны быть представлены афроамериканцы, латинос, выходцы из Азии, арабы, северо-американские индейцы, представители сексуальных меньшинств, инвалиды, не говорящие по–английски и выходцы из бедных слоев населения. Судя по списку этих требований, голубая мечта отдела кадров современного нью-йоркского музея — это глухонемой ирокез, потерявший во время скитаний по прериям последнего скакуна, а также сексуальную ориентацию.

В том же 2017 году при мэрии была создана программа CreateNYC, которая, по сути, и взяла на себя те самые «карательные» функции. Ее представители изучали расовый и социальный состав сотрудников культурных учреждений и давали руководству этих заведений свои рекомендации относительно того, кого именно им следует нанять дополнительно, чтобы не лишиться финансирования. Измеряли ли они при этом сотрудникам музеев черепа — доподлинно неизвестно, но результаты подобных проверок регулярно ложились на стол вершителей городского бюджета. Помимо всего перечисленного городские власти выпустили брошюру под названием «Критерии оценки разнообразия, равенства и общедоступности», на идеологической базе которой должна проводиться оценка культурных учреждений.

Как водится, нашлись в нашем городе мракобесы и ретрограды, тут же начавшие плести вокруг прогрессивных начинаний мэрии свои коварные интриги: и это им не так, и то не эдак. Дескать, почему начальник Департамента по делам культуры, возглавляющий борьбу за диверсификацию, — белый мужчина, а не женщина-алеут, потерявшая обе ноги в неравной борьбе с гигантским моржом-людоедом? А все очень просто: Томас Финкельперл — человек, который занимается культурой по долгу службы, а не в силу своего призвания. На его должности разрешается иметь череп произвольной формы или же не иметь такового вовсе.