Жизнь в дымоходе

Картину «Собибор», очередной обреченный на отлуп подброс от российской «оскаровской» комиссии, американские академики отклонили. Мы уже писали о том, чем нехорош и уязвим этот режиссерский дебют хорошего артиста Константина Хабенского, и не будем повторяться. Как всегда, в российских кинокулуарах и соцсетях началась легкая драчка, где все дискуссанты убежденно машут кулаками: я же вам говорил, не то кино послали.

И в антитезу «Собибору» чаще других называют «Войну Анны». Вот, мол, это кино от оригинального визионера Алексея Федорченко способно было конкурировать за место в финальной оскаровской пульке в категории «лучший фильм на иностранном языке».

«Война Анны» начинается с титра «Ноябрь 1941 года, зона немецкой оккупации». Дальше становится понятно, что это какой-то небольшой городок в Украине.

Камера медленно движется по подлеску и кустарникам, сверхкрупным планом. И вот мы начинаем видеть полузасыпанные листьями, ветками и всяким лесным сором трупы. Руки, ноги, туловища. Этот фриз смерти тянется довольно долго, и мы понимаем, что это место массового расстрела.

Но вот одно из тел шевельнулось. Недостреляли. Человек остался в живых. Маленький, хрупкий, как тростинка. Девочка шести лет от роду. С трудом освободилась от лежавшего на ней тела (матери?), всхлипывая и шатаясь, побрела куда глаза глядят.

Затем мы видим, как какая-то пара средних лет, мужчина и женщина, по виду крестьяне, держа девочку за руки, ведут ее в здание, видимо, комендатуры. Пара сдает  изможденного чернявого найденыша на руки дежурному, выполнив свой коллаборационистский долг и умыв руки (и мы знаем, что выбор этот был труден, ведь за укрывательство евреев жителям грозил расстрел).

kinopoisk.ru

Дальнейшая судьба юной еврейки была бы мгновенна и печальна, если бы, улучив момент, когда дежурный отвлекся, эта девочка по имени Анна не спряталась в дымоходе, заваленном книгами.

В этом скупом, минималистском фильме о многом приходится догадываться. В какой-то момент становится ясно, что это здание школы, приспособленное оккупантами под комендатуру. Книжки, грудой наваленные у дымохода, скорее всего, учебники. И зимой они пойдут на топку.

Вот, собственно, и вся преамбула, вся диспозиция, весь фронт Анны. Вся ее война. Девочка прячется в камине-дымоходе. Днем она дремлет, стараясь не кашлять и негромко дышать, и сквозь полустертое зеркало видит коловращение разнообразной публики, а по ночам, когда здание пустеет, рыщет по его коридорам и комнатам в поисках еды и питья.

Мастер изощренных стилизаций Алексей Федорченко и его очень искусный оператор Алишер Хамидходжаев превратили хронику выживания несчастной девочки в немыслимых условиях в суровый, трагический и временами поэтичный спектакль-сновидение.

Есть такие экстремальные реалити-шоу. Когда человек должен в условиях дикой природы выжить в джунглях, питаясь как Маугли корешками и вершками, утоляя жажду дождевой или ключевой водой. В сравнении с этими условиями выживания жизнь бедной Анны (истовая, самоотверженная  работа юной Марты Козловой) в дымоходе намного жестче. Никаких тебе корешков и ягод. Вместо этого пойманная в мышеловку крыса как, гм, основное блюдо, а на десерт сладкий клей на корешке книги, который надо долго вымачивать языком. Потом она на чердаке начнет ловить и поедать голубей, ну просто французская кухня. А вместо чистой дождевой воды мутная мерзость в стеклянной банке, в которой местный плакатист отмачивает кисти.

Физиология такого выживания может отпугнуть особо нежных и впечатлительных. Надо отдать должное Федорченко, его соавтору сценария Наталии Мещаниновой (помимо этого, она известна как  режиссер фильмов «Комбинат Надежда» и «Сердце мира» и сценарист «Аритмии») и, конечно, оператору Хамидходжаеву. Нигде, ни разу фильм не поддается соблазну спекульнуть, превращая «выживательные» микросюжеты в эффектные триллерные аттракционы. Ну, может быть, самую малость – с крысиным антрекотом в мизерабельном меню Анны.

Действие топчется на месте, но мы этого не замечаем, завороженные неистребимым желанием Анны спастись. Мы постепенно, но не до конца поймем, что именно происходит в комендатуре. Там кого-то допрашивают, избивают, какие-то, видимо, совещания проводят. Диалоги на немецком и украинском языках не переводятся. Это звуковой фон, не важно о чем, важно как. Жизнь в дневное время бьет ключом, здесь ругаются, хохочут, пьют, поют и даже занимаются любовью.

Федорченко изменил бы своему кредо мифотворца и стилизатора (вспомним его «Первые на Луне», «Овсянки», «Небесные жены луговых мари», «Ангелы революции»), если бы не учинил ночной рождественский карнавал-банкет, где Анна, одержимая вечным голодом, пытается насытиться впрок остатками пиршественных блюд на длинном столе. Здесь появятся какие-то нацистские демоны в масках, здесь горят сотни свечей, ель декорирована свастиками, а в центре стола водружен скелет какого-то животного.

Это решающий эпизод, который перечеркивает все надежды на концептуальное правдоподобие одиссеи Анны. Нет, это вовсе не «выживательный» триллер на тему мужества и стойкости в годину Холокоста. Это скорее страшноватая сказка в духе «Лабиринта фавна» Гильермо дель Торо, где фантасмагория на равных сосуществует с реалистическим нарративом.

Американским критикам этот экзотический русский коктейль явно не пришелся по вкусу. Сужу по рецензии Джея Вайсберга, критика газеты Variety, который упрекнул Федорченко в неправдоподобии, «эмоциональной манипуляции» и «сентиментализации».

Отдавая, впрочем, должно визуальному магнетизму картины, Вайсберг считает «Войну Анны» в большей степени испытанием зрительского терпения, а не «захватывающей гонкой».

Вайсбергу вторит Джордан Минцер из The Hollywood Reporter (черт, не помню, кто кому вторит, кто раньше разразился, да это и не важно). Он называет фильм Федорченко «поразительным военным фильмом, который оставляет несколько туманное впечатление».

И далее критик пророчит рецензируемому фильму весьма скромную прокатную судьбу. В данном случае Минцер полагает, что фильм благополучно покатается по фестивалям и получит очень небольшой артхаусный прокат.

Любопытно, что критик вспоминает два русских шедевра на тему «дети на войне» – «Иваново детство» Андрея Тарковского и «Иди и смотри» Элема Климова. И тут я соглашусь с Минцером: поверяя фильм Федорченко такими высокими достижениями, следует признать «Войну Анны» весьма скромным, хотя и в целом достойным опытом.